Дю Вейль была женой старого барона, скрипучего, как колесо, и ревнивого, словно Отелло. Схватившая его накануне подагра не позволила мужу красотки присутствовать на турнире в честь дня рождения принцессы Генриетты, поэтому и супругу свою он никуда не отпустил.
Надувшиеся от обиды губки баронессы готовы были рассказать немецкому гостю всё, что она знает о дворе, короле и королеве, принцессе и её шотландском женихе. Выспросив о даме с красно-каштановыми локонами и чёрными агатами глаз, которую он якобы ищет по просьбе своего влюблённого друга, принц выяснил, что такой дивы в свите Анны Австрийской никто бы не стал терпеть – ни одна придворная не должна затмевать собой красоту королевы. А поскольку дама, мелькнувшая в Германии, не была в положении, значит, это не де Шеврёз, и искать её при дворе Людовика бессмысленно.
Но тут молодая женщина упомянула в разговоре английскую наследницу, которая приехала в окружении двух десятков невероятно привлекательных рыцарей в алых плащах. Принц оживился, задал баронессе все интересующие его вопросы, на которые получил более чем полные ответы.
Оставалось дело за малым – добиться аудиенции у Её Наследного Высочества… Но думать о том, что делать завтра, когда рядом игриво перебирала по бокалу пальчиками очаровательная дама, было бы кощунством. Фридрих откинул все мысли прочь и полностью отдался во власть французской баронессы, жаждущей, помимо невесомых разговоров, вполне реальных утешений, ведь она осталась без возможности посетить турнир в Фонтенбло из-за болезни мужа. И компенсировать сие упущение ей было жизненно необходимо.
Генриетта увела Ирену в дальнюю нишу со словами:
– Кузина, здесь нам никто не помешает! И мы сможем с Вами поговорить о сокровенном…
Ирена нахмурилась.
Фрейлины, приставленные к сестре Людовика, создавали видимость активности в гостиной. Кто играл на арфе, кто пел, кто раскладывал пасьянс. Смех и гогот разливались, казалось, по всему крылу Лувра, в котором жила принцесса.
Ниша, куда увела Ирену хозяйка гостиной, оказалась небольшой, но помещала в себе низкий диванчик и выгодно прикрывалась полупрозрачной ширмой. Действительно, о том, что разговор услышит кто-то из девиц, можно было и не думать.
«О чём собралась со мной говорить невеста Ротсея?» – задумалась наследница Тюдоров, обратив на хорошенькое личико девушки внимательный взгляд. Генриетта Мария рассмеялась. Она была ещё совсем ребёнком, который, если и оказался втянут в дела сильных мира сего, то, конечно, этого не понимал.
– О, расскажите мне о Чарльзе! – с сильным акцентом по-английски попросила французская принцесса.
Обстоятельство, что разговор будет вестись на её родном языке, вдвойне смутило наследницу и заставило