В воздухе вкусно пахнет ореховым шоколадом. Керосиновая лампа бьется об ногу, крепко зажатая правой рукой, обжигая теплом. Звездное небо, чистое как капля опиума, прошитое вдоль и поперек: космическими кораблями, искусственными спутниками земли, орбитальными станциями, метеоритным дождем лилового цвета, раскинулось над этой безлюдной гамадой, обрушившись на меня миллионом ярких киберлиц… Я бесшумно ступаю по пшеничного цвета мокрой траве, согретый бархатным пением затаившихся в небрежно засеянной луговой овсянице цикад, лениво направляясь к железнодорожным путям… немного застенчивым «жестом Эффенберга» – прощаясь с этим местом… И оно прощалось со мной, салютом Беллами – распарывая живот Вавилонской принцессе, на велюровых легких октября, где повсюду следы рыжей осени… Теперь, там, позади, на огуречном поле, надолго поселилась зима… и, было совершенно не важно, по какой причине и когда именно мир ушел вперед. Он ушел… пока я носил длинные дреды (местные эмо-киды как-то сказали мне, что когда мои дреды дорастут до земли, я смело могу уйти – метафизически), такие, какие носят непальские садху, ходил босиком, и курил высушенную в тыквенной фляге пленку со шляпы красного мухомора, завернутую в эстетику курительной трубки из кукурузного початка, безукоризненно точно начиная каждый свой новый день, подобно Хемингуэю, с бокала холодного шампанского и, чтения утренних некрологов, поймав такой psy трип, после которого, кроличья нора Алисы покажется серым сортиром …
«О, мой дорогой! Как же я устала быть Алисой в Стране чудес! Это звучит неблагодарно, но я так устала».
Алиса Харгривс,
из письма к сыну Чарльза Доджсона
#Когда Алиса повзрослела
Дин-Гонви – город Соленого озера; футуристический и новый… Упраздненная столица «Вавилона н.э.», сюрреалистический город чудес, посреди мескалиновых джунглей, камень и бетон на лепестках тысячи орхидей, Мачу-Пикчу современной цивилизации …
Он вырос на галлюциногенных початках сахарной кукурузы – соломенной вселенной; Дин-Гонви нет и десяти лет… Город-призрак, построенный временно, на период работы нефтяников из «Шелл» – обреченный на одиночество, после того, как героиновые иглы деревянных нефтяных вышек – выстроенных и помещенных в прибрежную область, на расстоянии около двадцати пяти милей к востоку от города, выкачают последние капли крови, из артериального русла земли… оставив после себя миропорядок хвойных садов, где сочным плодом голубых яблок, будет цвести корейская пихта.
Главная