Маленькие женщины. Луиза Мэй Олкотт

описать, в каком восторге все они, конечно же, пребывали. Как Мег не могла поверить, пока не увидела слова «Мисс Джозефина Марч», черным по белому напечатанные в газете. Как изящно Эми анализировала те части рассказа, где говорилось о работе художников, и какие советы давала для его продолжения, что, к сожалению, невозможно было исполнить, поскольку герой и героиня рассказа успели погибнуть. Как была возбуждена Бет, как она прыгала по гостиной, распевая от радости. И как Ханна вошла и в невероятном изумлении воскликнула: «Вот это да! Ну, я бы ни за что…», услышав о том, что «Джо сотворила». Какую гордость за дочь почувствовала миссис Марч, когда узнала об этом. Как смеялась со слезами на глазах Джо, когда объявила, что теперь она вполне может стать самовлюбленным павлином и бросить писать, ведь «Орел с распростертыми крыльями», можно сказать, уже торжественно машет ими над домом семейства Марч. Газета же тем временем переходила из одних рук в другие.

      – Расскажи нам про все!

      – Когда это вышло?

      – Сколько тебе за него заплатили?

      – А что папа скажет?

      – А Лори не станет смеяться?

      Такими вопросами – да все в один голос – засыпало Джо ее семейство, тесно столпившееся вокруг нее, потому что эти нелепые, нежно любящие друг друга обитатели старого дома устраивали настоящий праздник из любой незначительной домашней радости.

      – А ну-ка перестаньте тараторить, девочки, и я все вам расскажу, – остановила их Джо, задаваясь вопросом, чувствовала ли себя мисс Бёрни[83] более великолепно после своей «Эвелины», чем она – Джо – после «Художников-соперников».

      Поведав сестрам о том, как она распорядилась своими рассказами, Джо добавила:

      – А когда я пришла за ответом, человек этот сказал, что ему понравились оба рассказа, но ничего не заплатил, потому что он начинающим не платит, а только разрешает им публиковаться в его газете и рецензирует их работы. Это хорошая практика, говорил он, и, когда начинающие усовершенствуются, им станет платить кто угодно. Так что я отдала ему оба рассказа, а сегодня мне был прислан этот, и Лори меня с ним застал и настоял на том, чтобы на него взглянуть, так что пришлось ему разрешить. И он сказал что рассказ хороший и я буду еще писать а он хочет добиться чтобы за следующий заплатили а я ужасно счастлива потому что со временем вероятно смогу содержать себя и помогать моим девочкам…

      Тут дыхание у Джо перехватило, и, укрыв голову газетой, она оросила свой маленький рассказ самыми натуральными слезами, так как стать независимой и заслужить похвалу тех, кого она так любила, было самой сокровенной мечтой ее души, а это событие явилось первым шагом к заветной цели.

      Глава пятнадцатая. Телеграмма

      – Ноябрь – самый отвратительный месяц в году, – проговорила Маргарет, стоя у окна в один тусклый, пасмурный день, глядя на ощипанный морозом сад.

      – Потому-то я и родилась в ноябре, – с обидой в голосе заметила Джо.

      – А если бы сейчас случилось что-то очень приятное, мы подумали бы, что он – самый великолепный, – возразила