– Давай, давай ее получим, поменяем, или как это делается.
Ей чем-то приглянулась эта квартира, вдоволь наполненная людьми.
– Нельзя, – спокойно ответил он, – мне нельзя, я должен жить там, – и он показал на церковь.
– Ты будешь счастлив со мной, – лепетала Урна, – я тебе клянусь, в этой комнате, в общей квартире, сделай это. Я что-то припоминаю, когда-то такое уже было, я хочу повторения.
– Нет, – покачал он головой.
Она еще немного попричитала и затихла.
А день был действительно чистый. Больные деревья аккуратно перевязаны. В дорогих красивых оправах плыли облака, и лужи имели правильную форму. Меланхолическая корова заела сено черемухой, и от нее запахло черемухой, глаза устали и поползли на четвереньках.
Поцелуй – нет поцелуя, поцелуй – нет поцелуя
VII
– Все очень просто, – сказал Бр, – все очень просто. Сначала тебя не было. Это простительно. Потом я узнал, что ты есть. И какая чушь, что героиня должна быть с героем, а не с автором, и я подумал, пусть лучше с автором, то есть со мной, так даже лучше, нет, курить я не буду, нет, не потому что церковь. А дальше, твой Сокра, то есть мой герой, думает, что ты с ним, и он прав. А ты со мной, налить тебе? Видишь, я не записываю «налить тебе», а на самом деле к тебе обращаюсь, так налить? Налью. И герой оказался в дураках. Ты со мной. У нас с тобой свидание. Автор сидит со своей героиней, это происходит на самом деле, – от этой мысли Бр совершенно одурел, – ты только никому не говори.
– Пьяный ты еще хуже, – отвернулась Урна.
– Урна, Урна, ты не то говоришь! Это первое свидание автора с героиней, я напился, конечно, по-свински, то есть выпил немного, я не должен был… но ты моя героиня, я твой автор, а мы сидим запросто, и я могу до тебя дотронуться, Урна!
– Отстань же, – отвернулась резко.
– Я не буду, но я могу. Поцелуй меня сама!
– Нет.
– Я хочу, чтобы ты сама, Урна, не чтобы я написал «поцеловала», и гак бы и было, а чтобы ты сама.
– Ты получаешь зарплату два раза в месяц?
– Два. Первый раз по маленькому, второй – по большому.
– Ты мне мог бы дать немного денег, взаймы, конечно? – спросила Урна.
– Конечно. Конечно. Мне приятно, моя же героиня просит у меня же деньги, у меня в голове сейчас концерт для скрипки Моцарта, играет какой-то немец, ты слышишь его?
– Нет, не слышу. – Урна подошла к стене и прочитала стишок:
Андрей Белый ест ананас спелый,
Саша Черный – гнилью моченный, —
она не поняла и вернулась на место.
– Ты прочитала, – почему-то воспрянул Бр, – да, по-моему, конкретность здесь уместнее: не просто белый, а Андрей Белый, не просто черный, а Саша Черный. Но сейчас такая минута, Урна! Мне нравится плакат: «Осторожно, высокое напряжение, опасно для жизни!»
Бр отрубился и заснул.