Порой Ира стеснялась своей работы, оттого что в чужих глазах репетиторство представало чем-то легковесным, непостоянным, лишенным того ореола мужественности и будничного героизма, который окутывал фигуру школьного учителя, чей голос охрип от многолетнего искоренения невежества и чьи подушечки пальцев иссохли от скрипучего мела. Если учи́теля воспринимали как агента просвещения, то репетитор, подобно домашним кондитерам и установщикам пиратских программ для «Windows», приравнивался к безликим зашибателям деньги. Из-за этого Ира называла себя не репетитором, а преподавателем.
Ученик Рома жил в элитном микрорайоне у реки. Исполинский дом выходил окнами на роскошную набережную, а затемненные стеклянные панели неизвестного назначения, облепившие песчаного цвета фасад, напоминали солнечные батареи. Начиная с калитки, Ира не уставала изумляться, до чего здесь все избыточно: огороженный высоким забором двор, отделанный плиткой изумрудного цвета фонтан, консьержка в синей, как у проводников, униформе, четыре лифта на подъезд, кулер с артезианской водой на первом этаже, пышные цветы в горшках. Ира оценила бы великолепие, организуй его жители своими силами, однако, будучи навязанным управляющей компанией в довесок к коммунальным услугам, весь этот шик казался чуждым, как будто приклеенный к подарочной открытке ценник.
На пороге Иру вместо Елизаветы Евгеньевны встретил ее муж Сергей. На лице его блуждала труднообъяснимая улыбка. По развитой мускулатуре, по стрижке с выбритыми боками, по приталенной белой рубашке и модным джинсам, подпоясанным брендовым ремнем, чувствовалось, что он борется с годами, хотя выпуклый живот и приметные морщины наглядно демонстрировали, кто побеждает в битве. Сведенные плечи, согнутые словно под бременем богатства, делали Сергея похожим на сутулого мясистого бульдога. Ире почудилось, что она этого типа где-то видела. Или кого-то наподобие него, тоже с эспаньолкой.
– Учитесь? – поинтересовался Сергей.
– В магистратуре.
– Сами отсюда?
– Из Самары.
– Как вам наш город?
– Пока осваиваюсь.
Ира мимоходом отмечала для себя убранство прихожей. Паркетная доска, ковровые дорожки, семейные фотографии в рамках. Декоративную ветку оседлало чучело тетерева – бородатого черного красавца со сложенными крыльями и с распушенным хвостом. Тетерев словно замер со вздернутыми красными бровями. Ира поежилась.
– Как будто сейчас вспорхнет и улетит, – рассмеялся Сергей и обратился к чучелу: – Нет, птичка,