Но в кинотеатре «Центральный» такой трюк для нас исключен потому, что тамошняя кассирша влюблена в нашего преподавателя математики Биттнера, а от него знает про всех нас и в курсе того, что нам еще нет восемнадцати лет. Если подумать, это просто какое-то безумие: в кино на определенные фильмы нам нельзя ходить, но как солдаты мы можем служить и в пятнадцать, и в шестнадцать лет!
Что ж, я порадовался тому, что мне, как это частенько случалось, снова удалось обвести вокруг пальца патруль. И этот поход в кино стал для нас достойным завершением целого ряда других таких же наших успешных походов на запрещенные для нас фильмы.
Какой же фильм из «этих» нам больше всего понравился? Думается мне, что это был «Почтмейстер»[52] с Генрихом Георге и Хильдой Краль. Но почему он был для нас запрещен? Не потому ли, что Марго Цимо танцует там с открытой грудью? Ну и что? Это просто отлично и уж совершенно не может нас как-нибудь испортить!
Интересно было смотреть и фильм с Отто Гебюром[53] «Великий король». Но он стал мне противен после того, как мы по указанию Дорис должны были написать сочинение на уроке немецкого языка на тему «Великий король» – великий фильм!». При этом нам было предложено провести параллели с сегодняшним днем, с Третьим рейхом, с нашей войной и с фюрером. Это было действительно тяжело, и пришлось всячески изощряться, чтобы заработать «отлично». Но я куда охотнее написал бы сочинение о странствиях Фридриха в Рейнских горах[54], о его дружбе с Катте[55] или его любимой сестрой Вильгельминой[56]. Тогда бы я мог поведать кое-что из услышанного дома, например о том, что всего лишь в 20 километрах от Мютценова расположено село Вильгельмина, которое «старый Фриц» назвал так в честь своей сестры и заселил его швабами. И поныне там все еще говорят на швабском диалекте немецкого языка. Это было бы куда более интересное историческое исследование, поскольку последствия тех событий простираются до наших дней.
Понедельник, 25 октября 1943 г.,
по дороге в Штеттин[57]
В субботу господин директор снова устроил торжественное прощание с нами у себя на квартире и произнес трогательную прощальную речь. Затем нам были вручены приказы о призыве на военную службу и оглашено распоряжение о том, что наш отъезд состоится под утро в ночь с воскресенья на понедельник. Затем многократное рукопожатие, прощание с учителями, и мы были распущены. Выйдя на улицу уже предоставленными пока самим себе, мы уже без особой радости разошлись и отправились по домам со смешанными чувствами. Конечно, частенько мы рвались на волю из