Даже мезузы, прикрепленные к косякам дверных проемов, были иными, чем у всех остальных жителей селения.
Пенал каждой мезузы Элька изваял из светло-золотистой глины, привезенной из иерусалимских копей.
Каждый такой пенал был украшен деталями, понятными и близкими любому иудею: виноградная гроздь, ветка инжирного дерева, увесистый колосок ячменя, листья мандрагоры.
Новый дом находился недалеко от гончарной мастерской Эльки и был возведен с противоположной стороны примыкавшего холма, что спасало его обитателей от постоянно дымивших печей.
С крыши дома, если смотреть на северо-запад, в сторону Яффо, сквозь сизую дымку отсвечивала узкая полоска Великого моря.
Не менее чарующая картина открывалась и на северо-востоке. Всё пространство вдоль дороги на Иерусалим, которое способен был охватить человеческий взгляд, было покрыто оливковыми рощами.
При малейшем дуновении ветра эти рощи превращали холмы и низины в неспокойное море набегавших серебристых волн.
Пока вокруг дома Шифры не поднялись саженцы смоковницы, деревья белого миндаля и кипарисы дом невольно выделялся непривычными формами.
Крыша была плоская, как у всех других домов, но по углам крыши возвышались большие шары, и эти шары по ночам тускло светились.
Некоторым этот дом нравился, и в меру своих сил и возможностей, они пытались сделать свои жилища похожими на дом Шифры. Других раздражало, вызывало недобрые чувства к хозяевам дома, особенно к этому греку Бен-Цуру.
В Синедрион было направлено несколько жалоб, резко осуждающих хозяев дома, построивших оскорбительный языческий храм.
В ответ на эти жалобы в Модиин прибыл всеми уважаемый старейшина Синедриона Нафтали.
Он внимательно осмотрел дом Шифры. Велел собрать жителей селения.
Когда обширный двор заполнился людьми, и наступила тишина, Нафтали, ничуть не повысив голоса, спросил:
— Так что же плохого в этом доме? — и указал пальцем в сторону жилища Шифры. — Дом прочен, удобен для иудеев, живущих в нем, красив и к этому надо привыкнуть.
На косяках дверей имеются полноценные мезузы. Я лично проверил.
Такие же мезузы прикреплены и на косяках входа во внутренние помещения дома. На пенале каждой из мезуз хорошо видна буква "ШИН".
— Я не думаю, — обратился Нафтали к собравшимся, — что мне надо напоминать вам: буква "шин" возглавляет слово Шаддай — одно из имен Всевышнего, и раскрывается как "Охраняющий двери дома Израилева".
Иными словами, мицва мезузы соблюдена в соответствии со строгими требованиями Торы. И да благословит Адонай исцелит и защитит, живущих в этом доме!
— Амен! — откликнулось несколько голосов из толпы.
Однако тут же раздался резкий протестующий возглас:
— Так- то оно так, только не совсем так! Мезузы действительно имеются, но хозяин дома нарушил важнейшую заповедь Торы! А