– Мой клиент попал в передрягу, – левый глаз дернулся из-за скопившейся в его уголке капельки пота. В следующую секунду сбитая ресницей, она медленно покатилась по виску вниз.
– И ты везешь ему полмиллиона наличными, так? – острый взгляд близнеца пронзил адвоката. Эдди оказался в его власти полностью, он был притянут к нему, словно магнитом. И любое его движение в сторону было бы отречением от беззвучной клятвы, которую он дал, когда впервые заглянул в эти черные, мерцающие странными бликами глаза.
Сделав один раз вялую попытку оторваться, он почувствовал боль, мгновенно прострелившую его затылок, и больше таких попыток не предпринимал.
– Так ведь, Эдди? – белые губы растянулись в снисходительной улыбке.
– Откуда вы знаете мое имя… – голос адвоката треснул, как сухая ветка, стал тоненьким и слабым.
Этот парень не открывал дипломат. Он не мог знать, что в нем находятся деньги. И уж тем более он не мог знать, сколько их там.
– Ну вот, начинается… – недовольно затянул обладатель дипломата. Его пальцы стали отбивать четкий ритм по черной коже, и Эдди увидел, что кисти его испещрены глубокими порезами, а ногти неимоверной длины.
Раз-два, раз-два.
– Мы многое знаем про тебя, Эдди.
– И вообще, про все, что происходит в этом городе.
– Это точно.
Эдди вдруг почувствовал легкое прикосновение. Но это не было прикосновение руки. Это были слабые колебания воздуха. Ледяное дыхание за спиной.
Раз-два, раз-два.
Пассажир на заднем сиденье наклонился к водителю.
– Твой клиент, Эдди, большой засранец, – он протянул руку и снял с адвоката очки.
– Ты ведь не хочешь позволить разгуливать такому засранцу на свободе?
– следующим движением он выбросил их в окно.
Челюсти Эдди Виса свело, в глазах помутнело. Он почувствовал, как воздух в салоне холодеет, становится осязаемым. И давит на него. Его уже можно было потрогать рукой и ощутить ледяной покров, тянущий дикой мятой.
– Я не верю в то, что писатель невиновен. А ты веришь в то, что он невиновен, братец?
– Нет, – близнецы в унисон замотали головами.
– Вот, видишь? И он не верит. И я не верю. А ты приехал его защищать… Как бы тебе объяснить, что он не должен выйти на свободу… Ему не место среди нас.
– Твой босс – убийца. И нет свободы для него.
– Что ты скажешь на это, Эдди? – очертания белых губ растворились в темноте.
Эдди почувствовал, как градинки пота стекают по его груди, и взмокшая рубашка прилипает к телу. Он сделал глубокий вздох, и облачко пара растворилось прямо у его лица.
И вдруг он ощутил свободу. Упоительное наслаждение, с непривычки даже слегка приторное, но оттого не менее желанное и по природе своей пьянящее.
Гипноз отпускал.
– Я… я не знаю… – пролепетал адвокат.
Хватка ледяного воздуха стала невыносимой. Дышалось все труднее, но это