– А здесь по соседству Аполлон провел свое детство, – произнес дядя. – Откуда у него такая чувственная тонкость поэзии?.. И от черемухи этой – тоже.
Он приостановился:
– Две гитары зазвенев,
Жалобно заныли…
С детства памятный напев —
Старый друг мой – ты ли?
Пусть больнее и больней
Завывают звуки,
Чтобы сердце поскорей
Лопнуло от муки!
«Венгерка» Григорьева, которую чаще называют «Цыганкой», меня всегда задевала последними строчками, молодой князь Саша Гагарин часто пел ее на любительских театральных вечерах наших, брал гитару…
Гитарные аккорды зазвенели вдруг в саду за забором и складный тенор запел первый, не сказанный дядей, куплет:
– О, говори хоть ты со мной,
Подруга семиструнная!
Душа полна такой тоской,
А ночь такая лун-ная!
И вслед уже нам, зазвучали, многими чувствами, гитарные переборы.
Небольшая золотая монетка покоилась у меня в защелкнутом отсеке бумажника, который сам находился в застегнутом внутреннем кармане летнего пиджака. Монетка оказалась грязноватой, замечена была внимательным глазом пристава, но отличить ее среди нескольких медных монет не вглядываясь, было бы трудно. К тому же, преступников интересовал бумажник художника, а не мелочь в кармане, общею суммой менее пятнадцати копеек.
Да…
А почему я произнес про себя «преступников», откуда взялось множественное это число?
Мы ехали от Никитской к Большому Каменному мосту, а там, налево, уже недалеко совсем Кадаши.
Откуда взялось «преступники»?
Вот надо чтоб этак выскакивало из головы!
Вчера, засыпая, я думал об рассказанных Казанцевым обстоятельствах, и странным мне показалось, что у убийцы не было сообщника, который бы дал знать ему, что жертва приближается – ну, странно как-то предполагать, что убийца томился за дверью в постоянной напряженной готовности; в уголовном мире нетрудная вовсе задача – найти для такого дела мелкого себе помощника.
Вспомнив и обрадовавшись, я быстро изложил свою логику старшим.
– Хм, дело говорит, – признал Казанцев.
Дядя отреагировал скорее нейтрально:
– Ну что ты хочешь от математика, им по профессии до́лжно непротиворечивые конструкции создавать.
И чувствовалось: дяде не мысли сейчас нужны, а место преступного происшествия.
Скоро совсем мы там оказались.
Точнее, подъехали к дому, где всё произошло, и где сейчас нас ожидали пристав с помощником и шагах в трех позади женщина – молодая, непримечательная какая-то.
Полицейские чины вытянулись перед прибывшим начальником, тот быстро вылез из коляски и поздоровался с каждым за руку, кивнул женщине со словами, что долго ее не задержат, представил нас, еще сидевших в коляске, своим подчиненным.
Дядя, тем временем, использовал