– Да. Для них это было как самая большая награда, как праздник, – серьезно согласилась с ним Тара, и по ее лицу скользнула легкая тень улыбки, однако она вынуждена была подавить новый всхлип. – И позволяло… позволяло угомонить их… утихомирить… на какое-то время…
– Не сомневаюсь, – ласково промолвил мистер Фолкерк, не думая ее успокаивать, поскольку знал: когда успокаивают, эмоции обостряются, надо отвлекать того, кто безутешен, он должен начать думать о чем-то другом, и самое лучшее, что можно придумать для того, кто страдает, – это новые впечатления. А они у Тары уже начались, значит, скоро она успокоится, а пока пусть печали возьмут свое, в конце концов, вот так одним махом чувства не переменишь! – И все же я намерен добиваться того, чтобы к приюту прикрепили настоящих учителей, – как ни в чем не бывало делился он планами со своей спутницей намеренно деловито, рабочим, почти суровым тоном. – Как это было в прошлые годы.
– Вот будет здорово! – подхватила Тара, блестя глазами в мокрых ресницах. Влажные, ресницы ее были еще темнее. – Жаль, что пришлось уехать. Мне еще столькому хотелось бы научить малышей и многому выучиться самой!
– А много ли досталось на твою долю уроков с учителями? – все так же деловито спросил мистер Фолкерк.
– Не так уж много, – просто ответила Тара. – Но я старалась запомнить всё, что слышала, и потом обдумать. Вот и священник наш, преподобный Тэлмидж, был очень добр ко мне, я его очень внимательно слушала и всегда задавала ему вопросы. Он на все на них отвечал. Но он умер. Уже год назад… В начале прошлого лета. День был очень холодный, дождливый, дул сильный ветер…
По тому, как всё это было сказано, мистер Фолкерк понял, что в глубине души она до сих пор оплакивает эту утрату – не просто наставника, а взрослого друга.
– А что это был за священник… ваш преподобный Тэлмидж, ты не расскажешь? – деликатно спросил он, испытывая неподдельный интерес к укладу жизни в приюте и ко всему, что там делала Тара, что она чувствовала. Эта девочка просто поражала его неожиданностями, какие скрывала ее натура – богатая, впечатлительная, одаренная.
– Из пресвитерианской церкви в Челси, – охотно ответила Тара. – Пожалуй, она одна такая на весь Лондон.
– Он проводил службы у вас в приюте?
– Каждое воскресенье! А еще он приходил два-три раза в неделю, чтобы объяснять нам Писание…
Она тихонько вздохнула.
– Это было так интересно! Иногда прямо как сказка! А еще преподобный Тэдмидж давал мне разные книги.
– Выходит, ты любишь читать? – с удивлением спросил мистер Фолкерк. Хотя чему удивляться…
– Я обожаю читать! – пылко воскликнула Тара. – Но после смерти преподобного Тэлмиджа у меня не осталось ничего, кроме подаренной им Библии.
Она взглянула на мистера Фолкерка с робкой улыбкой:
– Порой мне кажется, что я знаю