«Как я не понял раньше? Но как это связано с происходящим?» – лихорадочно соображал он.
– Вот видите, все устроилось. Пойдёмте же, – и, легко потянув за собой Сергея, тот сделал шаг в сторону лестницы. – И камешек, камешек не уроните, – ласково добавил он. Не понимая, почему ноги послушно передвигаются, не согласуясь с собственными мыслями и желанием, Сергей молча проследовал вперёд.
Миновав лестницу, ведущую наверх, они прошли дальше, в почти не освещённую часть помещения. Своды высоких потолков по-прежнему уходили ввысь, но уже теряясь в темноте. Галерея закончилась. В стене, перед ними, Сергей увидел два больших медных кольца.
– Что, Камилла, все готово? – раздался голос его спутника.
И тут он увидел уже знакомую старуху, что затаилась от посторонних взглядов. «Ах ты, старушка-веселушка. Вот для чего ты здесь!» – подумал Сергей. Та привычно замахала рукой.
– Тогда впускай, – повторил знакомый голос.
Женщина потянула за оба кольца, и каменная стена, обозначив две огромные створки, медленно раскрылась.
В глубине небольшого зала за вытянутым прямоугольным столом сидело пять человек. Одного он узнал сразу. Это был Роберт, его гид. Костюмы-тройки стального цвета делали их относительно похожими друг на друга. Всех, кроме одного. Того, что сидел во главе стола. Относительно, потому что одна деталь отличалась у каждого. Разными были галстуки. Сергей вопросительно глянул на провожатого.
– Не смущайтесь, стальной цвет сегодня обязателен. Очень даже обязателен. Такая уж повестка дня, – невесело усмехнувшись, произнёс он.
– Проходите! – Голос человека, сидящего в торце стола и единственного одетого не как остальные, звучал твёрдо. – Ваше место сегодня рядом с ним, – он указал на мужа Хельмы. Остальные повернулись и с любопытством смотрели на гостей. Неподвижным остался лишь один, что сидел справа от «старшего», как мысленно окрестил того Сергей.
Пока они шли к столу, Сергей вдруг увидел ещё одного человека, метрах в десяти. «А вот и шестой», – мелькнуло в голове. Одет он был в зелёную манишку и несвежего вида белую сорочку, ворот которой был расстёгнут. Одежда, включая серые панталоны, превращала бы её обладателя в гостя из девятнадцатого века или актёра, одетого соответственно обстановке, если бы не пластырь на его рту и ремни, притягивающие ноги и руки к большому старинному стулу.
И