– Ты меня поражаешь! Я рада, если такие светлые мысли посещают твой смутный разум. Честно говоря, я уже отчаялась выдергивать тебя из твоей постоянной хандры.
– Потерпи, когда я умру, ты сможешь наслаждаться жизнью.
– Я не хочу ждать для этого двадцать лет. Ты очень живучая сволочь.
– Я пытаясь заговорить смерть.
– Ты крокодил, и этим все сказано. Ты убьешь всех вокруг себя, сведешь с ума, но сам будешь цепляться до последнего. Таков уж ты есть.
– Ты права, я просто живучая сволочь.
Жизни в клетке альтернатива –
популярный балаган
рулетки русской.
Барабана вращение по кругу сансары.
На площади, где мавзолей,
под ритмы гитары и хрипы,
натянуть себя на калган
и перекрыть общественное движение.
Единство формы и содержания
прибиты за яйца гвоздем к брусчатке.
прячется постовой в тени Александрийской колонны
тонкий как жердь, один,
словно все от голода вымерли,
или карантин в империи.
Ему и впрямь не сладко –
того гляди ударят в колокол,
и толпы выльются на мостовые,
лавой, сверкающего антрацита.
Стараюсь говорить потише,
чтобы не будить лиха.
Молчание повисло,
раскинулось Арктикой,
пока ничейной, необитаемой.
За всяким молчанием прожитая жизнь
повязанная бантиком.
Жить – значит прощаться,
участвовать в похоронах, глотая скуку.
Человек простой, говорю в стихах:
похоронил мать, похороню и тебя, суку.
Похороню стыд – вечный спутник свой,
так же, как похоронил жалость.
Никто не стоит за моей спиной,
просто никого не осталось.
Трус последний, Иуда, предатель,
на прогнивших половицах проваливаюсь вон,
как в дурной сон на закате.
Искал поддержки, словно слепой,
быть собой даже не пытался,
в одну калитку проиграл бой,
а после проиграл и битву.
Что творится у детей в душе,
Когда им дарят сломанную игрушку?
Куклу из папье-маше
Или надувную куклу?
Это не зомби-апокалипсис,
и даже не кризис среднего возраста.
Вечный подросток – где только пробу ставить? –
с интеллектом посредственным,
однажды поверивший,
что нужно все перепробовать.
И это не саморазрушение даже,
а просто фаза с опасными выборами,
что же, я в игре! –
смысл оставаться паинькой до закрытия,
когда можно кого-то выебать,
даже на расстоянии.
Говорил так много, что наконец выговорился.
И это успех для мальчика из церковного хора,
хоть едва ли могу себя в нем представить,
даже