Как концы ее, с тобою
Мы сходились в эти дни.
Как концы ее, с тобою
Мы сходились в эти дни.
Кто-то мне судьбу предскажет?
Кто-то завтра, милый мой,
На груди моей развяжет
Узел, стянутый тобой?
На груди моей развяжет
Узел, стянутый тобой?
Ночь пройдет, и спозаранок
В путь далекий, милый мой,
Я уйду с толпой цыганок
За кибиткой кочевой.
Я уйду с толпой цыганок
За кибиткой кочевой.
Вспоминай, коли другая,
Друга милого любя,
Будет песни петь, играя
На коленях у тебя.
Будет песни петь, играя
На коленях у тебя.
Мой костер в тумане светит,
Искры гаснут на лету,
Ночью нас никто не встретит,
Мы простимся на мосту.
Ночью нас никто не встретит,
Мы простимся на мосту.
Это стихотворение написал поэт Яков Полонский. А кто придумал музыку – неизвестно.
Но вот что интересно: в этом романсе есть одна особенная черта. Его ритм можно посчитать так:
Мой костер в тумане светит… раз-два-три раз-два-три раз-два-три раз-два-три «Раз» – это сильная долька счета. На нее хочется сильно хлопнуть в ладоши или топнуть в пол ногой. «Два» и «три» – это слабые дольки. На них тоже можно хлопать в ладоши или топать ногами, но слабее, чем на счет «раз». Такой ритм бывает у вальса – немецкого танца. Он тоже попал в Россию в XIX в. Это очень заводной танец, который заставляет танцоров без устали кружиться, как будто внутри у них маленький моторчик. Русским поэтам и музыкантам вальс очень понравился, и появились русские народные вальсы.
«Когда б имел златые горы
И реки, полные вина,
Все отдал бы за ласки, взоры,
Чтоб ты владела мной одна!»
«Но как же, милый, я покину
Семью родную и страну?
Ведь ты заедешь на чужбину
И бросишь там меня одну!
Не упрекай несправедливо,
Скажи всю правду ты отцу,
Тогда свободно и счастливо
С молитвой мы пойдем к венцу!»
«Но не твою ль, голубка, руку
Просил я у отца не раз?
А он не понял моей муки,
И дал жестокий мне отказ».
Тогда бежать я с ним решилась,
Поверив клятве роковой,
На Божий храм перекрестилась,
В слезах взглянув на дом родной.
Умчались мы в страну чужую,
А через год он изменил,
Забыл и клятву роковую,
Когда другую полюбил.
Он мне сказал, стыдясь измены:
«Ступай обратно в дом отца!
Оставь, Мария, мои стены!»
И проводил меня с крыльца.
За ласки, речи огневые
Я награжу тебя конем,
Уздечка, хлыстик золотые,
Седельце шито жемчугом!»
«Не надо