Виктор от всего сердца громко засмеялся.
– Ты говоришь сейчас как слепой о разнице в оттенках цвета, – сказал он снисходительно. – Что такой усохший старый холостяк как ты может знать о любви и браке?
Грегор насмешливо кивнул:
– В этом ты прав! Но любовь, сын мой, это иллюзия.
– Мы говорим о Марте! – воскликнул Виктор. – Ты ее не знаешь; она ангел, юная, нежная, полна лучших талантов, и мое предназначение – заботиться о том, чтобы все ее качества не померкли, но расцвели еще больше. Судьба женщины находится в руках ее мужа.
Грегор презрительно улыбнулся.
– Ты действительно очень молод, Виктор, – очень молод! – сказал он, наконец, гораздо спокойнее. – Настолько молод, что имеешь право видеть Афродиту в каждой портнихе. Однако, со временем нимб вокруг ее головы потускнеет и исчезнет. Самый лучший дар природы это отрезвление. Что касается вашего брака, я думаю, что четырех тысяч марок недостаточно даже для того чтобы построить хижину.
– Я уже говорил тебе, Марта очень непритязательна в своих желаниях! И даже если бы она не была такой, Грегор… – Снова его глаза засияли, рот растянулся в широкой улыбке, а все черты его лица выражали уверенность в своих силах и необыкновенную энергию, которыe Грегор так любил в нем. – У меня есть достаточно таланта и сил, чтобы сделать счастливыми нас обоих! Каждый камень, на который я наступаю, рассказывает мне историю, каждый глоток воздуха навевает мне сюжет. Все, что нужно сделать, это удержать то, что само идет мне в руки, и затем превратить это в деньги, и тогда я смогу дать Марте все, что она захочет, не делая больше того, к чему меня побудит моя собственная фантазия. Я люблю ее и хочу быть счастливым, хочу чтобы мы оба были счастливы – я и она! – Я очень этого хочу… Очень!
– Можно хотеть чего угодно и сколько угодно, но все, в конце концов, будет так, как должно быть. – Грегор сказал со вздохом. – Ничего нельзя достичь одним только желанием. Ну а теперь я могу поздравить Марту!
Марта сидела в комнате покойной на полу перед комодом, часть ящиков которого была вынута, а их содержимоe лежало на полу. Ночные страхи исчезли с наступлением дня. Девушка была так увлечена, что не слышала как вошел Грегор. С опущенной головой и горящими щеками, она пристально смотрела в довольно большую, плоскую, продолговатую коробку, стоящую у нее на коленях. Только когда Грегор назвал ее по имени, она испуганно вздрогнула, коробка потеряла равновесие и упала на пол.
– Марта, – сказал он укоризненно, указав взглядом сначала на разбросанные вещи, а затем на покрытое покрывалом мертвое тело, – разве нельзя было сделать это позже?
Марта закусила опухшую нижнюю губу; что-то темное, враждебное было в выражении ее глаз, когда она взглянула на Грегора. Она молчала.
Грегор при взгляде на на нее видел, что она не плакала, и ее бессердечное отношение к памяти умершей бабушки, которая заботилась о ней, когда она была слаба и беспомощна,