– Здравствуй, отец, – произнёс я.
Глава 7. Свидетель
– Как удивительно мелодраматично.
Ке-хеопс, Верховный маг народа джен-теп, хлопнул в ладоши, как будто моя близкая казнь была для него спектаклем.
– Свидетель вернётся на место и заткнётся к чертям, – сказала Эмельда.
Она по-прежнему не делала ни малейших попыток освободиться от острого как бритва края моей стальной карты, но лёгкое движение её плечей подсказывало мне, что женщина собирается сделать свой ход.
– Ах, ах, ах, – предупредил Ке-хеопс. Он на волосок приподнял указательный и безымянный пальцы правой руки – чего никогда бы не сделал, если бы не хотел, чтобы все в этой комнате поняли, что он готовит соматическую форму для заклинания. – Как ни забавна эта маленькая демонстрация дароменских интриг, боюсь, я не могу позволить вам и дальше угрожать моему сыну.
– Трясите перед нами своими пальцами сколько хотите, Верховный маг, – сказал верблюд. – Эта дворцовая гостиная отлично защищена от фокусов джен-теп. От человека вашего положения следовало бы ожидать большей осведомлённости.
– Как странно… – Ке-хеопс уставился на свою руку, как будто она принадлежала кому-то другому. – Я мог бы поклясться, что…
Он слегка дёрнул кончиками пальцев, одновременно произнеся односложное заклинание. Каскад красных искр заплясал на костяшках его пальцев, заставив верблюда ахнуть. Взгляд отца скользнул по остальным сидящим за столом.
– Похоже, великий и мудрый Совет Шептунов введён в заблуждение относительно того, насколько эффективны против истинного лорд-мага обереги, на которые вы полагаетесь.
– Это невозможно! – заявил сурикат (на самом деле худой, как хлыст, молодой человек лет на пять старше меня). – Дворцовая защита уже более ста лет остаётся непробиваемой!
– Времена меняются, – парировал Ке-хеопс, сжав руку в кулак и погасив невозможную молнию.
Сурикат, верблюд и ещё несколько человек посмотрели на Эмельду. Та лишь пожала плечами.
– Джен-теп целую вечность знают о нашей защите. В конце концов они должны были найти способ обойти её.
Ке-хеопс слегка кивнул, как будто она только что лично похвалила его за гениальность. Как ни странно – хотя всё свидетельствовало об обратном, а мой отец ненавидел обман – я готов был поклясться, что он только что их обманул.
– Положи карту, Ке-хелиос, – сказал он. – Никто не причинит тебе вреда.
«Ке-хелиос».
Несколько месяцев назад моя сестра Ша-маат сказала мне моё имя мага – подарок от отца, по крайней мере, так она утверждала. Я ей не поверил. Ке-хеопс всегда считал меня жалким разочарованием, ещё до того, как они с матерью связали меня контрмагией. Они украли у меня все шансы зажечь какую-нибудь татуировку, кроме татуировки дыхания.