Соленосы в полной тишине продолжали грузить мешки. Они не искали правды, но надрывали спины в надежде на то, что их семьи хотя бы в ближайшее время не умрут с голода. Грек недолго наблюдал за ними, так как ему почудились доносившиеся откуда-то сбоку крики и гвалт. Последовав на звук, он вышел к амбарам, где хранились запасы продовольствия. У амбарных ворот сгрудилась кучка людей, ощерившихся саблями и мушкетами. Напротив, размахивая оружием, тыкая кулаками в сторону оборонявшихся и, ругаясь, на чем свет стоял, шумела и гудела ватага казаков. Предводительствовали Ермак и Иван Кольцо. Григорий остановился поодаль и решил понаблюдать, пока не вмешиваясь.
– А ну, открывай амбары, морда ты торгашеская, да выдавай сюда пороха фунта по три на человека, свинца, ружей сколько необходимо, муки ржаной по три пуда, круп и толокна по два и соли по пуду! – взревел атаман.
– Ради Бога, забирай хоть все, только верни потом с лихвой, как принято! – Максим Строганов довольно смело для его нынешнего положения покрикивал из-за спин телохранителей. – Договор подпиши и дело в шляпе.
– С лихвой?! Да я тебя…
Ермак сделал шаг вперед, а за ним и вся толпа. Строгановская охрана попятилась, не опуская оружие.
– Кому припасы не даешь? Эти люди всю жизнь кровь проливают, чтоб такие как ты брюхо себе на печи отращивали! Царь наказал с божьей помощью в поход идти, значит, отворяй амбары, и дело с концом!
– Бог, знаешь ли, высоко, а царь далеко, – голова Максимки снова появилась за дюжими плечами его холопов. – У меня тут свои интересы. Вот вернется Алей с севера, и чего мне изволишь с ним в одиночку делать? А Вы ежели не вернетесь, кто тогда взятое отдаст?
– Свои интересы? Жрать да спать твои интересы. А еще монеты в кубышку складывать, – Ермак закипал. – Державы ради в поход смертельный идем, а ты о мошне своей только и думаешь!
– Ты, атаман, герой конечно, только не тебе про державу-то говорить. У самого с ней отношения не гладкие. И не забывай, что без торговли и промыслов никакой державы нет. А торговля и промыслы здесь – это мы, Строгановы!
Возмущенные казаки придвинулись уже совсем вплотную, почти прижав Максима с его охраной к воротам амбара.
– А ну, братцы, расступись! – скомандовал Иван Кольцо, вскидывая завесную пищаль. – Осточертел ты мне, Максим Яковлевич, порядком. Отворяй ворота, или будет хуже.
Усевшись на лавку у стены, Годунов начал:
– Появился давеча в Москве мужик – оборванец страшный. Исхудал, места живого не найдешь. Страже все кричал, что из-за Каменного Пояса, из земли Югорской прибыл с известиями для государя Ивана Васильевича. Говорил, что, мол, в земле бесерменской православные люди есть, живут себе давно. А царя, дескать, об опасности исходящей предупредить хотят. И доказательства у него с собой неопровержимые. К царю само-собой оборванца этакого не пустили. Однако ж обыскали его и обнаружили письмо, якобы от деревенского старосты