Только утром он понял, в чем было дело, и перестал пришельца осуждать. Потому что звали того Кьетт-Энге-Дин-Троннер-Альна-Афауэр – и Стренна-и Герцерг ан Свеффер фор Краввер-латта Феенауэрхальт-Греммер-Игис-Маарен-Регг… – а дальше он так и не вспомнил, хотя очень старался.
– С ума сойти! – присвистнул Иван. – А покороче нельзя?
– В смысле?
– Ну родители в детстве тебя как называли?
– Я с малых лет сирота, – ответил пришелец с достоинством.
– Извини. Но ведь не может быть, чтобы тебя всеми этими словами называли… гм… в быту. Друзья к тебе как обращаются? Или там начальники, преподаватели?
– А! – обрадовался несчастный обладатель бесконечного имени. – Ну близкие друзья, понятно – Энге; преподаватели – Кьетт Краввер; начальники – ан Свеффер; подчиненные – фор Краввер-латта… Вот!
– Ладно. Мне лично как тебя называть? Не жди, что я стану оглашать весь перечень!
– Нет, конечно, – поспешно согласился пришелец. – Не надо весь! Зови меня… ну хотя бы Феенауэрхальт. Пусть будет коротко и нейтрально.
– Ничего себе – коротко! – возмутился Иван. – Язык свернешь. Я буду звать тебя Дин. – Это единственное, что он смог запомнить на слух.
Но пришелец смутился и фыркнул:
– С ума сошел? Что о нас подумают?! Так меня станет звать жена, если однажды я ею обзаведусь!
– Ох! Как у вас все запутано!.. Ладно, как там первое было? Кьетт? Вот им и будешь.
Пришелец поморщился:
– Это будет звучать так, что ты меня старше.
– А тебе сколько лет? – быстро сориентировался Иван.
– Мне? Много. Девятнадцать.
– Вот видишь! А мне – двадцать один! Я тебя определенно старше.
– Да? – Кьетт оглядел его придирчиво, с недоверием. – А сколько у вас здесь длится год?
– Триста шестьдесят пять дней.
– А день?..
В общем, как ни крути, по всему выходило, что Иван старше.
– А может, вы живете дольше нас? – нашел последнюю зацепку пришелец, ну никак не хотелось ему в младших ходить! – Продолжительность жизни здешних людей какая?
– Ну… лет восемьдесят – девяносто в среднем… – немного приукрасил печальную действительность Иван.
– И только? – вздохнул Кьетт и больше вопросов не задавал, видно, расклад вышел совсем уж не в его пользу. Молча дожевал остатки вчерашнего батона и вновь направился к кровати. – Ну ладно, ты ступай за мочой и шерстью, а я еще посплю.
– Сколько же можно спать? – удивился Иван. – На вторые сутки пошел… Слушай! А ты того? Ты в порядке? Здоров в смысле?! – Только теперь он заметил, что его невольный гость выглядит совсем нехорошо, будто не спал эту ночь, а землю пахал… точнее, на нем пахали: бледный до синевы,