Охотники оглянулись на Андрона. Он стоял на четвереньках. Они насторожились, услышав громкое чавканье. Помольцев пошел на звук. Черный рявкнул. Помольцев вздрогнул и в упор выстрелил в него, не поднимая ружья к плечу. Пуля оторвала у черного средний палец на правой передней лапе. Безуглый заторопился и промахнулся. Медведь шарахнулся от стрелков за утес.
Андрон взволнованно тыкал рукой, направлял охотников на замеченного им зверя и не видел, что черный в сотне шагов бежал прямо к нему. Помольцев замахал Андрону, закричал:
– Задерет! Гляди!
Андрон не слышал, не понимал. Помольцев с тоской взглянул на Безуглого.
– Федорыч, може, твоя донесет?
Безуглый подумал, что его винтовка бьет на триста метров. До Андрона верных четыреста. Впрочем, думать было некогда. Черный свалил охотника, ломал у него кремневку.
Безуглый поднял прицельный щиток и наугад выстрелил. Зверь соскочил с Андрона и скрылся. Андрон лежал неподвижно. Безуглый встревоженно вскрикнул:
– Я в Андрона попал?
Помольцев напряженно вглядывался, молчал. Безуглый дрожал. Оба были бледны.
– Неужели он успел его задрать?..
Помольцев побежал. Безуглый бросился за ним.
С Андроном они встретились недалеко от убитых медведей. Он держал в руках ствол и обломок ложи. Шабур[15] и рубаха его были изорваны, болтались длинными лоскутами. Оголенная шерстистая грудь отливала золотом. На ней краснели четыре неглубокие царапины.
– Поиграл со мной зверишка, трафь его в копалку.
Андрон говорил сконфуженно, точно извинялся за свою оплошность.
– Палец средний ему хто-то из вас отстрелил. Он на меня лапой-то ранетой замахнулся, ровно нечистик вилами. Навалился, язва, из роту душина…
Андрон плюнул.
– По полому месту угадал ты, Федорыч. Пуля аж сгукала у ево в ребрах.
Он протянул Безуглому руку, попытался улыбнуться.
– Настоящий ты мне товарищ и друг.
Андрон задергал губами, заморгал.
– Однометом задрал бы меня зверь…
Он устало сел. Помольцев вздыхал, молчал. Безуглов отвернулся и долго сосредоточенно разглядывал свою винтовку.
Убитые медведи лежали темными круглыми обрубками. Безуглый садился на них верхом, теребил их за уши, за лапы, мерил длину их когтей, разглядывал густоту шерсти. Он был очень похож на ребенка, занятого интересными игрушками. Андрон, не отрываясь от работы, поглядывал на него с ласковой усмешкой. Он сидел полуголый и чинил свою рубаху. Помольцев старательно точил ножи.
Безуглый обрадовался, когда Андрон встал, оделся, засучил рукава. Помольцев отложил в сторону точильный брусок, спросил:
– Беловать будем?
Андрон посмотрел