– Так ты вроде доброго дедушки-смотрителя? – усмехнулся я.
– Смотри за собой, – огрызнулся он.
– Прости-прости, – дал я заднюю, стараясь больше не посмеиваться.
Не стоит и правда умничать. Чочу не стал задирать нос… точнее, то, что от него не осталось. А я все не могу успокоиться.
– Прости, – повторил я. – Пребывание в Шибальбе портит характер. А у меня он и так не мед.
Красные огоньки вспыхнули торжеством.
– Значит, ты сам признаешь, что пришел из Шибальбы?
– Правда за правду.
Чочу перекатился поближе, так, чтобы было удобнее смотреть на меня. Я поколебался, но потом опустил раскрытую ладонь к нему. В следующий миг Чочу оказался на ладони.
Я невольно крякнул.
– Ничего себе.
– Я хорошо питаюсь, – не смутился он.
– Но ты же череп.
– Это сейчас был комплимент или оскорбление?
Да уж. С этим не забалуешь. Языкастый до ужаса. С другой стороны, я никогда не держал на руках Хранителя. Ощущения были… странные. И тяжесть, и легкое покалывание; чувство, что держишь нечто, совершенно не принадлежащее этому миру.
– В общем, я был в дружественных отношениях с Домом Обсидиановых ножей. Они помогли мне перебраться сюда. Но при этом… как бы это сказать… закрепили за мной определенную территорию. И велели приглядывать за этим местом.
– Дом Обсидиановых ножей? – уточнил я, невольно передернув плечами.
Вот не люблю их. Не. Люблю. И есть причины.
– Они, – подтвердил Чочу. – Теска, племянник этой старой крысы Шок-Аху.
На моих губах появилась улыбка, а в груди появилось облегчение.
– И ты… закрепился?
– Разумеется. В Чиламе хорошо. К тому же к портным постоянно ходят красивые барышни. Знаешь, никому не придет в голову, что за ними подглядывает череп.
Я не выдержал и расхохотался.
– С тобой не соскучишься.
– Не люблю унылые морды, – хмыкнул он. – А теперь твоя очередь. Выкладывай.
Так как курить было больше нечего, а в дом не уйти, пришлось рассказывать.
– Что ж… Помнишь тройку странных Богов, которые не боги, и людей, которые не люди?
Чочу на мгновение замер. Кажется, он не мог поверить услышанному. А взгляд такой, что у меня по позвоночнику пробежал холод. Не самое приятное чувство, скажу я вам. Однако ничего не оставалось, как терпеть и ждать.
Если Чочу не вспомнит, то, может, и к лучшему. Если вспомнит… Придется рассказывать.
– Было трое, но ведь остался один, – наконец-то произнес он.
– Максимон, – прошептал я, и неожиданно под ногами дрогнула земля.
Мы с Чочу уставились на нее.
– Услышал, – сделал вывод я.
Что-то ткнуло меня под ребра. У Чочу не было рук, однако я готов был поклясться, что это его работа.
– Быстро рассказывай дальше.