Ошибка рабби Мойше была, впрочем, извинительна, поскольку тотемом «Слова и Дела» был Добрыня Никитич, чаще всего восседавший на точно таком же белом коне и, наверное, принадлежащий кисти того же мастера постреалистического изобразительного искусства.
Сталина заметили все присутствующие, кроме главного идеолога «Слова и Дела» Василия Ивановича Фурманова – высокого живого брюнета с подозрительным на предмет неславянства крючковатым носом, энергично жестикулировавшего и расхаживавшего по сцене спиной к генералиссимусу и корифею всех наук.
Василий Иванович был автором одного из фундаментальных тезисов движения о том, что главным злодеем российской истории был Пётр Первый, понавёзший в блиндированных вагонах немцев и голландцев на погибель русской посконности и самобытности. Кроме разработки партийной теории, Фурманов отвечал за повседневную воспитательную работу среди молодёжи движения, то и дело норовившей впасть в какую-нибудь ересь.
Сейчас Василий Иванович с напором моложавого бультерьера излагал свои воззрения насчёт православного самодержавия как единственно приемлемой формы правления в России, но мысли его витали в далёком южном Азербайджане.
Прошло уже четыре дня с тех пор, как стал точно известен объём бюджетных денег, выделенный в этом году Кремлём на формирование политически правильных взглядов сетевых пользователей. Действовать надо было быстро, а наиболее почётный, уважаемый, влиятельный и вхожий в нужные сферы член движения как сквозь землю провалился. Задержался в командировке, по сотовому недоступен. Морской дьявол бы его побрал.
Присутствующие в зале две дюжины коротко стриженных молодых людей, три переметнувшиеся от коммунистов пенсионерки и трое-четверо людей средних лет в дорогих деловых костюмах, ничего не подозревая о тревоге, снедавшей Фурманова, глядели, как он рассуждает о самодержавии и народности на фоне Иосифа Виссарионовича, и гадали, что бы это значило. Неужели планируется возвести на пустующий российский престол династию Джугашвили?
– Василий Иванович, – наконец решился один из молодых людей, – у меня тут вопрос…
– Людям, плохо представляющим, что такое православная монархия, – осадил его идеолог, раздосадованный таким нарушением гладкого течения своей речи, – предлагаю воздержаться от высказываний, чтобы великую идею не запятнать. А плохо представляют себе это практически все, потому как питаются тем, чему учила бесовская антимонархическая советская власть.
Бывший инструктор идеологического отдела Черновицкого горкома комсомола прекрасно знал, о чём говорил. Но только Василий Иванович собрался отослать проштрафившегося молодого человека к идеологически правильной литературе, как тот уточнил, что интересуется изменением отношения