– О женщине – мечте? Разве такое бывает? – он недоверчиво ухмыльнулся и скептически продолжил: – Допустим. Отчего же ты на ней не женился? – Питер казался задумчивым. Он нервно сглотнул и добавил: – Возможно, если бы была на свете такая девушка, я бы тоже женился. Но это, как ты правильно подметил, всего лишь мечта! Фантазия.
Сэр Гилфорд совершенно не обиделся на скептическое замечание сына и то, как тот отнесся к его словам. И сразу же подумал о Корделии, бывшей невесте Питера и вдове Роберта, которая не сделала счастливым ни одного его сына. После всего случившегося Питер вправе был так себя вести и обвинять отца во всех бедах. Конечно же, сэр Гилфорд мог не допустить брака Роберта и Корделии, зная, что девушка невеста Питера, но он не сделал этого, и теперь не вправе был требовать от Питера понимания.
Они раньше никогда не говорили по душам, и немудрено, что Питер этот разговор поначалу воспринял как очередную блажь отца заняться проповедью.
И всё же, отбросив все сомнения, решил, что настала пора серьёзно поговорить с сыном и поделиться с ним своей душевной трагедией.
Между ними завязался долгий разговор.
– Для начала – проговорил сэр Гилфорд, не обращая внимания на недоверчивый тон Питера, – скажу так: я встретил её слишком поздно. Эта девушка уже была влюблена в другого человека. – сэр Гилфорд заметил, как взметнулись брови Питера, но не стал обращать на это внимание, и был настроен решительно обязательно рассказать историю любви всей его жизни сыну. – Мне все время мешало, – начал он, – что тот другой, Освальд, всегда и во всем был ловчее и удачливее меня. Я безмерно завидовал ему тогда. Он был одним из лучших рыцарей в то время. Но будь у меня хоть один шанс победить его на турнире, леди Магдалена всё равно бы выбрала его. У него было огромное преимущество передо мной и другим соперником. Она к тому времени уже ждала ребенка Освальда.
Питер пристально и недоверчиво посмотрел на отца.
– Отец, порой ты меня просто удивляешь! Неужели ты бы стал воспитывать чужого ребенка? И вообще женился на подобной женщине? – возмущённо спросил он, не веря ни одному слову отца.
– Нет, Питер, я бы воспитывал его, как собственного сына, и ни одна душа не узнала бы о том, что это не мой ребёнок. Более того, при сложившихся обстоятельствах, он вполне мог быть бы и моим.
На лице Питера проступило ещё большее недоумение, и он уже не пытался скрывать его. Сын молча ждал продолжения рассказа размышляя о том, как плохо знал своего отца. Старик, такой уравновешенный, рассудительный, спокойный, справедливый, всё больше и больше удивлял его. Оказывается, он способен на такие безумства. И удивлению молодого человека не было предела, когда он открывал заново для себя отца.
Сэр Гилфорд откашлялся. Прежде, чем продолжить свой рассказ, собрался с мыслями. Как