– Где её нет, мы и без тебя знаем, – по-хозяйски разглядывая меня, сказал Кондратьев, – ты нам лучше скажи, где она может быть.
Мои пальцы наконец-то стали меня слушаться.
– Когда твои шустрики меня опрыскивали, я как раз над этим и работал.
Кондратьев кивнул на ювелира:
– Старик тоже в деле?
– Это ювелир, – равнодушно бросил я, – хотел у него проконсультироваться по поводу перстня.
Мышца под правым глазом Кондратьева непроизвольно задёргалась. Ювелир заёрзал. Глядя на него, я тоже забеспокоился: в таком состоянии проболтаться все равно что поделиться радостью с близким человеком.
– Ювелир, говоришь? – глаза Кондратьева оживлённо блеснули.
Ювелир дёрнул головой так, словно ему вдруг перекрыли кислород.
– Ну, тогда пусть растолкует мне, что означает такое словечко, как бикса?
Ювелир сглотнул слюну:
– Ёмкость для сбора отходов обработки драгметаллов.
– Ты смотри, – одобрительно прокомментировал Кондратьев, – похоже, он и в самом деле в этом разбирается. Что ж, и на старуху бывает проруха. Мои извинения. – Кондратьев коснулся бедра охранника. – Снимите с него наручники, приведите в порядок и доставьте куда скажет.
Охранники сняли со старика наручники и, придерживая под руки, вывели из гаража.
Кондратьев зевнул, сонно потёр глаза и, хмуря брови, предложил:
– Пивко будешь?
Во рту по-прежнему стояла такая сушь, что я был согласен даже на уксусную эссенцию.
Кондратьев поднялся и по длинному коридору провёл меня в дом. Усадил на кухне за стол, наполнил из-под крана две кружки темным пивом и, придвинув одну мне, с другой устроился напротив. После наручников и газа такое времяпрепровождение показалось мне не самым худшим вариантом.
Расстегнув на груди рубашку, Кондратьев сделал пару глотков, бросил в рот фисташку и, окинув меня взглядом профессионального портного, поинтересовался:
– Ну, и как ты думаешь, во сколько тугриков тебе обошлась твоя благородная дурь?
Жалея, что я так и не успел притронуться ни к пиву, ни к фисташкам, я поставил кружку обратно на стол и, как мне показалось, достаточно спокойно полюбопытствовал:
– Ну, и во сколько же?
Пить мне уже не хотелось.
– В триста тысяч…
– Рублей?
– Да нет, Яша, долларов.
– Сумма, которую Чугунову пришлось выложить за медуслуги?
– Сумма, которую он собирает с нашего чудесного городка каждый день.
– А в этот раз что, собрать не удалось?
– А теперь за него отдуваться приходится мне.
– Экзамен, который не каждый здоровый выдержит, – согласился я.
Кондратьев бросил на меня испытующий взгляд:
– Считаешь, что это просто?
– Считаю, что ты взялся за меня не с того бока, – сказал я. – Мы ведь с тобой знаем, у меня нет таких денег.
– Предлагаешь нам компенсировать моральный ущерб