Пока вода не станет прозрачной. Татьяна Бурдакова

по мелочам и без причины, мог намеренно обидеть человека, мог задеть, причинить сильную боль, несправедливо и почти по-детски обвиняя других в том, что с ним происходило; он с трудом справлялся с неудачами, хотя многие из них были откровенно надуманными и не стоили ни его нервов, ни моих слёз, – и тогда я затаивалась, ждала, пока он станет прежним, потому что ни советом, ни поддержкой помочь ему было нельзя: любые слова были не теми, которых он ждал, и это ещё сильнее раздражало его, злило и мучило. В такие периоды я просто не узнавала его: он становился грубым, несдержанным, чёрствым, начинал много пить, впадал в апатию или, наоборот, становился агрессивным, и такое состояние могло продолжаться от нескольких дней до нескольких месяцев. Он не умел и не хотел ни в чём себя ограничивать – полная вседозволенность, отсутствие каких бы то ни было рамок, кроме его собственных желаний, были характерны для этого человека как ни для кого другого… И, тем не менее, он как никто другой умел признавать свои ошибки, умел просить прощения; я видела слёзы в его внезапно потеплевших глазах, видела, что слёзы эти были искренними, – и не могла не простить его, и всё внутри меня так же плакало, рыдало, заходилось от боли и щемящего счастья долгожданного примирения.

      Как-то поздно вечером, сидя на кухне, мы с матерью разговорились о моих отношениях, и она вдруг спросила:

      – Антон тебя любит?

      Вопрос поставил меня в тупик. Я совершенно об этом не думала – просто знала, что я счастлива, а всё остальное казалось мне настолько же условным, насколько и очевидным. Я не знала, как ответить на её вопрос, – но мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы Антон меня полюбил, и внезапно я почувствовала внутри острую, бесконечную пустоту от того, что до сих пор не услышала от него признания.

      – Что ж, посмотри, что будет дальше… – Мама встала, чтобы подлить себе чаю. – Но вообще, ты хорошенько подумай.

      – Ты это к чему? – Я пристально на неё посмотрела.

      – Пока ни к чему. Просто подумай… Когда по уши влюбишься, будет уже не до размышлений.

      Я опустила глаза и улыбнулась, ничего не ответив.

      Каскадёрам любви не положен дублёр, ты знай.

      «Ночные снайперы» – «Время года зима»

      Часть вторая. 2006

      I

      Письмо первое, самое длинное

      Ты помнишь, как впервые признался мне в любви?

      Новый год мы встречали у тебя: куча твоих университетских друзей и я – единственная там девушка. Я как всегда опоздала; ты сказал ребятам, что вернёшься через полчаса, и поехал встречать меня у метро. Ты обещал моей маме абсолютную безопасность, продиктовал ей по телефону свой домашний адрес, – а я шла рядом и прыскала со смеху, и было даже немножко стыдно, что меня до сих пор пытаются опекать…

      Когда мы вернулись в квартиру, все были уже порядком навеселе. В большой комнате висели клубы сизого дыма; кто-то пел под гитару, кто-то пил, кто-то просто

Скачать книгу