Еще большие отличия заключаются в плане действий войск. Участок прорыва для 48-й армии остался прежним – от Мормаль до р. Березины. А вот участок 65-й армии оказался расширен на 20 км на юго-запад до Озаричей, то есть в два раза. Но в то же время по этому замыслу фронт наносил с двух участков удар в общем направлении на Бобруйск (также как и по плану от 12 мая), а далее, в точности по плану Рокоссовского от 12 мая, – наносил удар в обход Минска с юга и частью сил на Слуцк. К тому же изменилась задача первого этапа – фронт должен был не просто выйти к р. Березине (как это было по плану от 12 мая), но и также овладеть районом Бобруйска.
Утверждать, что «удар в общем направлении на Бобруйск» должен был осуществляться уже 65-й армией без каких-либо дополнительных сведений, например – карты, нельзя. Да и к тому же если это и так, то становится неясно, какова должна была быть роль 48-й армии, которая по плану от 12 маявместе с 3-й армией тоже наносила удар в общем направлении на Бобруйск, в результате чего окружалась жлобинская группировка противника. В Замысле от 20 мая участок 48-й армии от Мормаль до р. Березины был включен в участок прорыва. То есть – удар «в общем направлении на Бобруйск» мог осуществляться 48-й армией, а значит, роль 65-й армии оставалась вспомогательной, особенно если учесть тот факт, что 28-я армия, по «Замыслу», оставалась в резерве.
Возникают вопросы и к процессу изменения плана относительно предыдущего от 12 мая: неужели Ставка могла без ведома Рокоссовского «прирезать» ему фронт прорыва, да и к тому же – выделить дополнительно мехкорпус и дивизию гвардейских минометов? И это при том, что на левом крае участка прорыва в районе Озаричей местность уже лесисто-болотистая, и принять решение на наступление здесь Ставка вряд ли могла сама. Отмечу, что план этот неокончателен, после 26 мая фронту дополнительно будет передан один танковый и один кавалерийский корпус, 28-я армия, несколько авиационных корпусов, которых в «Замысле» от 20 мая не было.
Отдельно хотелось бы отметить, что никакой речи о «двух ударах» в плане от 20 мая также нет. За долгие годы в отечественной литературе никто так и не поднял вопрос о различиях между ударом по сходящимся направлениям и «двумя ударами». Хотя разница очевидна: если в первом случае группировка противника должна быть окружена, то во втором – наносятся два рассекающих удара.
И если в итоге 1-й БФ действовал по совершенно другому плану, вывод остается один – новый план был принят уже непосредственно в Москве на последующих совещаниях. Вокруг хода этих совещаний и развернулась полемика между Жуковым и Рокоссовским.
Рокоссовский вспоминал: «Окончательно план наступления отрабатывался в Ставке 22-го и 23 мая. Наши соображения о наступлении войск левого крыла фронта на люблинском направлении были одобрены, а вот решение о двух ударах на правом крыле подверглось критике. Верховный главнокомандующий и его заместители настаивали на том, чтобы нанести один главный удар – с плацдарма на Днепре (район Рогачева), находившегося в руках 3-й армии. Дважды мне предлагали выйти в соседнюю комнату, чтобы продумать предложение Ставки. После каждого такого „продумывания“ приходилось с новой силой отстаивать