– Почему ты никогда мне об этом не говорила? – тут же находит виноватого в своём безразличии.
– Ты не спрашивала, – отвечаю.
Мать поджимает губы и отворачивается, Дэвид нервно ёрзает в своём кресле, скрещивая ноги и покашливая. Явно сожалеет, что упрекнул мать при мне. И я догадываюсь, что между ними есть некоторые разногласия по поводу нас с Дамиеном.
– Просто я очень, очень сильно злилась на тебя, Ева. Столько времени прошло… а я до сих пор не понимаю, как ты могла ТАКОЕ сотворить! Доктор сказал, что если бы удар пришёлся на несколько миллиметров левее, Дамиен бы умер! – выдыхает.
– Ну хватит! Он тоже не был невинным ягнёнком. Они оба виноваты в том, что произошло! – газета летит в сторону. – Мы же решили сфокусироваться на том, чтобы сплотить семью, к чему теперь все эти обвинения?
– Да, ты прав, конечно, Дэйв. Ты прав.
Мать смотрит на меня глазами, полными слёз:
– Не будем вспоминать, что было, сосредоточимся на том, что будет! – выдавливает улыбку.
Load up on guns – nbspl
Вечером я закрываюсь в своей комнате, пытаясь заняться математикой. Мне срочно нужно улучшить свои отметки, если хочу вырваться из проклятого «семейного» дома и уехать в колледж. Любой. Мне всё равно, по большому счёту, где учиться, и что изучать, главное – поскорее отсюда убраться.
Внезапно слышу негромкий стук в дверь и вопрос:
– Можно войти?
– Входи, – разрешаю, пару мгновений спустя.
Дамиен словно впервые в жизни неспешно обводит глазами синие стены своей бывшей комнаты, сосредоточенно рассматривая более яркие пятна, оставшиеся после того, как кто-то, или же он сам, снял висевшие когда-то плакаты популярных рок-групп и постеров на тему «Звёздных войн». У меня складывается впечатление, что он оттягивает как можно дольше неизбежное – столкновение с моим взглядом. Наконец, это происходит.
– Освоилась? – спрашивает, скорее для проформы, нежели действительно желая узнать, как обстоят мои дела.
– Да, спасибо.
– Я хочу попросить тебя, – сразу переходит к делу, – вернуть салфетку с моим номером. Ты ведь уже…
Он не знает, как закончить мысль, и я опрометчиво ему помогаю:
– Нет. Зачем мне номер, по которому не собираюсь звонить?
Его брови взлетают, а я продолжаю:
– По поводу салфетки: что упало, то пропало!
И добавляю с ехидством:
– Извини!
Он понимает намёк, хватает на лету:
– Ева, – произносит с нажимом на «Е», – эта девушка мне очень дорога. Она первая, с кем у меня возникло желание вообще иметь отношения.
– Тогда зачем совершать кобелиные реверансы?
– Это был просто флирт… – и он даже улыбается. – Невинный флирт!
Я долго не могу отвести взгляд от его физиономии. На секунду жалею о том, что так понравившийся мне парень оказался Дамиеном. Теперь очень трудно спорить с собой, отрицая, насколько он сексуален, как прожигает его тёмный взгляд, как влечёт изгиб губ. Но Дамиен, к счастью, не умеет читать мысли