Чужой сапог,
Взойдёт над пылью у обочин
И мой цветок.
И дочь моя, в начала лета
Плетя венок,
Среди других вплетёт и этот
Простой цветок.
И всех цветов вдохнув настоя
Густую смесь,
Она полюбит жизнь такою,
Какая есть…
X. Последыши
Сентябрь 1986 – июнь 1987
Болезнь… Предчувствия…
«Вот и всё. Отпели соловьи…»
Вот и всё. Отпели соловьи,
Отзвенела роща золотая.
О тебе, о счастье, о любви
Оборвалась песнь моя простая.
Оборвалась… Так и не успел
Долюбить, допеть о том, что мило.
Песни лучшей я своей не спел —
Что же делать? Жизни не хватило.
Гаснут угли. На исходе силы.
Остаётся только прах, зола.
Милая, недолго своим милым
В нашей жизни ты меня звала.
Ну так что же? Значит, не судьба.
Жизнь, как песня, так же не сложилась.
Но ведь это всё же жизнь была,
И в груди живое сердце билось.
Жёлтый лист губами теребя,
Осенью бродить средь листопада,
Слушать шелест синего дождя —
Ах, как мало человеку надо!
Милое лицо в ладони взять,
Утонуть в прозрачной ласке взгляда,
Дочке сказку на ночь рассказать —
Ах, как много человеку надо!
Много… Мало… Всё теперь одно.
Зря пустых надежд я не лелею.
Ничего мне больше не дано.
Жизнь кончается. И всё уходит с нею.
Синий дождик… Пляшущий вагон…
Жёлтый лист… Твой грустный взгляд далекий…
Стук колёс… В пути тревожный сон…
Свет звезды, печально одинокий…
«Я своё оттосковал…»
Я своё оттосковал,
Отбродил,
Беды все отбедовал,
Отлюбил.
Отгулял, отцвёл, отпел,
Отплясал,
Моей жизни отшумел
Карнавал.
Только снег лежит в полях
За окном,
Жизнь промчалась на рысях
Колесом.
И остался я во всём
Не у дел,
Даже свой построить дом
Не сумел.
Не достиг того, что мог
И хотел,
А теперь подвёл итог,
Песню спел.
Не нашёл путей своих
И дорог,
Горький вымученный стих —
Мой итог.
Эпилог под жизнью всей
И черта,
Видно, я не понял в ней
Ни черта.
А что понял – всё уже
Ни к чему
И не нужно ни душе,
Ни уму.
Одиночество в ночи,
Тишина…
Даже боль, и та молчит,
Сатана.
Я своё оттосковал,
Отлюбил,
Чей-то шумный карнавал
Мне не мил.
Больше мне не суждено
Песен петь,
Мне осталось лишь одно