– У меня была старшая сестра. Она умерла, – без капли раскаянья заявляет Кроу.
– Что с ней произошло?
– Несчастный случай. Понимаешь ли, в отличие от меня, Саба не умела плавать. Никто не научил бедную овечку – ведь она была перворожденной. Родители так тряслись над ней, все переживали, как бы она не поранилась. Одним прекрасным утром ее нашли плавающей лицом вниз в утином пруду.
Он убил ее – это видно по его глазам. Я уж думала, что он не может напугать меня сильнее, но я пугаюсь.
– Какое несчастье. И тогда ваши родители…
– Решили, что какое-то время мне лучше реализовать себя где-нибудь подальше, за пределами Удела Добродетели.
То есть они не могли обвинить убийцу, потому что тот стал их единственным наследником. Либо род продолжит Кипсон Кроу, либо кровная линия зачахнет. Собственность и активы родителей будут перераспределены, а им самим назначено скромное содержание. Возможно, их бы даже переселили в Удел Солнца или Удел Камня – без наследника или разрешения и возможности завести нового, им не позволили бы остаться в Уделе Добродетели.
– И как же, по их мнению, вы должны себя реализовать?
– О, у меня много интересов. Один из них – охота на третьерожденных. Другой – пытки, но ты уже и так догадалась. Это написано у тебя в глазах, таких синих, таких огромных. Ты ведь все видишь, правда? Ты сразу признала меня своим господином и напугалась, потому и отреагировала соответственно.
– Вижу, – бормочу я.
Но я его не только вижу, но и чувствую. Весь его облик кричит о жестокости. Она тянется ко мне ледяными пальцами и холодит до мозга костей.
– Родители хотели, чтобы я избавился от этих наклонностей, особенно до того, как женюсь и возглавлю семью. Но у меня есть небольшой секрет. – Агент Кроу наклоняется ближе и шепчет: – Сомневаюсь, что мне когда-нибудь наскучит наслаждаться болью.
Он встает, медленно снимает плащ и бросает его на спинку стула. Расстегивает одну за другой золотые запонки в форме нимба, убирает их в карман брюк, а потом закатывает рукава. Кладет руки на пряжку ремня, с мучительной неспешностью расстегивает ее и резко вытягивает ремень из петель. Тот же самый ремень, которым я его душила.
Поднимаюсь, расставляя ноги на ширину плеч. Руки принимают оборонительную позицию. А вот страх контролировать сложнее.
– Я не дам себя пытать, агент Кроу. Мы же знаем, что у вас нет причин. Моя личность уже не ставится под сомнение, и это не допрос.
– Ты напала на меня. Подобная агрессия подозрительна. Солдаты видели твою реакцию на укол транквилизатора – это