Меня обхватывают мужские руки. Оборачиваюсь – и вижу перед собой визор солдата Удела Мечей. На матово-черной поверхности выгравирован блестящий меч. Щиток визора по частям раздвигается, демонстрируя лукавую улыбку и обворожительные глаза цвета стали.
Боец срывает повязку с моего лица, а потом включает гарнитуру своего шлема.
– Нашел ее! – говорит он звучным голосом в микрофон, прислушивается к ответу и повторяет: – Да, уверен, это она.
Хватает меня за запястье, снимает с пояса идентификационный процессор, прикладывает к моей руке – туда, где обычно сияет метка, – и включает сканер. По коже пробегает голубоватое свечение. Сканер работает: должно быть, в момент пуска ИТГ находился за пределами зоны поражения. Но мой чип устройством не считывается. Обычно вся информация сразу отображалась на экране процессора.
Солдат, нахмурясь, пробует еще раз. Голубой огонек пляшет по моей коже и… ничего.
– Ее метка вышла из строя, но это точно она, – сердито сообщает он, глядя в небо. – С чего взял? С детства каждый день на нее любовался! Уж я сумею опознать Розель Сен-Сисмод. С ней коммандер Кодалин.
Оборачиваюсь к раненой: мое место занял Дюна – он держит девушку за руку, пока мед-дрон перевязывает ее и накачивает лекарствами. Боец снова хватает меня и разворачивает лицом к себе. Морщусь – он держит слишком крепко.
– Стой где стоишь, – командует солдат, другой рукой ощупывая меня, ведь вся моя форма в крови погибших.
– Кровь не моя, – говорю я, стараясь убрать его руку.
Вокруг сплошная неразбериха. Над головами кружат спасательные суда и дроны.
Ветер сметает дым и пыль прочь, и наконец становится легче дышать и видеть.
– Не двигайся, – приказывает боец.
– Я не ранена, отпусти, пожалуйста. – Я снова стараюсь отодвинуться от него.
– Ты в состоянии шока? – торопливо спрашивает он. – Кто Просветленный Удела Добродетели? Ты знаешь, в каком доминионе мы находимся?
Он проводит рукой по моему животу и тревожно хмурится: рука, затянутая в перчатку, оказывается вся в крови.
Таращусь в его привлекательное лицо, и мое сердце несется вскачь, отчего мне становится неуютно.
– Со мной все хорошо, Просветленного зовут Фабиан Боуи. Мы в Уделе Мечей. Пусти.
Но он по-прежнему держит, а я не привыкла, что меня трогают, тем более такой властный боец, глядя в лицо которого мне мерещится, что мое сердце вдруг перестало помещаться в груди.
Ударяю его локтем в нос – не слишком сильно, чтобы не сломать, просто намекаю, что лучше меня отпустить. И он отпускает, вытирая кровь тыльной стороной руки.
– Ты