Это ярко проявилось во время Ста дней Наполеона, когда Людовик XVIII потребовал от Луи Филиппа немедленного отъезда в Англию, где и продержал его в течение двух лет. Вернувшись на родину в 1817 году, герцог Орлеанский сторонился политики, посвящая все силы и время восстановлению разваленного за четверть века состояния. В этом он значительно преуспел. Потепление по отношению к себе двора он почувствовал только при Карле X, который предоставил ему почетный титул «королевского высочества», по статусу полагавшийся детям монарха.
Но высочайшая милость оказалась явно не ко времени. Во второй половине 1820-х годов взоры либералов все чаще обращались к главе младшей ветви династии. В нем они видели человека, который мог более последовательно проводить политику компромисса, столь многообещающе начатую в 1814 году. Их вдохновлял пример Англии, где «славная революция» 1688 года путем замены правящей династии привела к укреплению конституционного строя. Силой обстоятельств Луи Филипп был поставлен перед трудным выбором, который однажды уже погубил его отца и которого он лично, может быть, страшился. До последнего момента он демонстрировал верность Карлу X и законной династии, хотя и не лишал надежд оппозицию. Свое решение Луи Филипп принял лишь 31 июля 1830 года.
Легкость, с какой герцог Орлеанский взошел на трон, во многом объяснялась его популярностью в средних слоях общества, которые получили название буржуазных, в отличие от высших слоев – праздной аристократии, и низших слоев – работников физического труда. Этой популярностью он во многом был обязан своему образу жизни, близкому и понятному тысячам его сограждан. Ему претили праздность и легкомысленные забавы. Поглощенный управлением своим огромным состоянием, он знал цену деньгам и времени. Жизнь приучила его быть экономным и расчетливым, и он избегал показной роскоши. Его наследственный дворец Пале-Рояль был открыт и гостеприимен для всех, кто в нем нуждался. В нарушение сословных, да и родовых традиций, герцог Орлеанский слыл образцовым супругом и отцом. Жена родила ему десятерых детей, из которых зрелого возраста достигли пять сыновей и две дочери. Луи Филипп часто выходил на прогулку под руку с женой в окружении детей – такая картинка не могла не тронуть всякого добропорядочного буржуа.
Став королем, герцог Орлеанский не изменил своим привычкам. Он словно задался целью опровергнуть все ходячие представления о величии королевской власти. По свидетельству Виктора Гюго, «он редко посещал обедню, не ездил на охоту и никогда не появлялся в опере. Это было одной из причин его популярности среди буржуа. У него совсем не было двора. Он выходил на улицу с дождевым зонтиком под мышкой, и этот зонтик надолго стал одним из слагаемых его славы».
Словом, Луи Филипп I вел себя не по-королевски, а так, как можно было ожидать от должностного лица, правящего на