– Ты лежи, – сказала я,ткнув носом Мыша, – я быстро. Только посмотрю, пойму, что мне это кажется и приду.
Мыш тихо вздохнул и закрыл глаза. Я помчалась на всхлипывания, которые звучали всё громче и отчётливее. Совершенно лишая меня надежды, на то, что это мне показалось.
За поворотом я увидела маленького мальчика. Он сидел на земле, скорчившись, и плакал. Размазывал слёзы и грязь по щекам. Несчастный и бесконечно одинокий. Но, я как учёная кошка, огляделась вокруг. Слёзы – это была единственная вода в этой пещере. Значит, есть надежда, что это не проделки Ненавистной.
Я осторожно подошла к ребёнку.
– Киса, – удивлённо прошептал он.
Мальчик лет восьми, худенький и плохо одетый. С вьющимися тёмно-русыми волосами, и веснушками на курносом носу.
– Я провалился, киса, – обречённо прошептал он. – Ты здесь живёшь? – всхлипнул он.
Я успокаивающе замурчала и потёрлась о его ногу. Думаю, разговаривать с ним в виде кошки, не стоит. Это может испугать ребёнка.
– Киса, – он осторожно погладил меня, и, почувствовав живое тепло, снова заплакал. – Я потерялся.
Я запрыгнула к нему на колени, и потёрлась мордой о щеку.
– Ты щекотная! – рассмеялся он.
Но в голубых глазах стояли слёзы. Он прижался ко мне, слушая, как у меня внутри мурчит.
– Я так хочу к маме, – снова всхлипнул он.
Всё понятно, сна не будет. Я обречённо вздохнула, спрыгнула с его колен и пошла за Мышом.
– Не бросай меня, киса! – зарыдал мальчик.
Заставлять плакать ребёнка, уходя от него, это жестоко. Но превращаться из кошки в человека, у него на глазах – не лучшая идея. Я вернула свой человеческий облик, добежала до Мыша, осторожно устроила его в кармане шубейки. Мыш спал, и только дёрнул усиками на моё прикосновение.
Подходя к месту, где я оставила мальчика, я прислушивалась. Он рыдал так безутешно, лишившись единственного живого существа, что я обозвала себя самыми страшными словами, за это.
– Эгей! Кто там плачет? –