Становилось всё холоднее. Я согревалась, только когда бежала. Интересно, где я уже нахожусь? Но спросить было не у кого, ни привидений, ни живых. Мелькали, иногда, какие-то тени, может быть, коридоры прошлого, как в пермских подземельях, но я видела лишь ускользающие тени.
Пить, приходилось из луж, и подземных ручьёв. Переходы и пещеры становились всё меньше, и в своём человеческом виде, мне было бы уже трудно перемещаться. Поэтому, когда я оказалась в громадной пещере, с высокими, словно в готическом соборе сводами, я удивилась. В куполе пещеры была круглая дыра, откуда поступал солнечный свет, придавая ещё большее сходство с готическим собором. По пещере пробегал мелкий ручей, огибая камни, делясь, он становился всё мельче, и Мыш мог бы спокойно перейти его вброд, не замочив своё брюшко. Но главным препятствием и украшением это зала был не ручей. По всей пещере, в живописном беспорядке, или в порядке, недоступном моему разумению, были нагромождены кости. Кости животных и людей. Причем некоторые кости, были… довольно свежими, ещё с кусками неразложившейся плоти. И запах стоял соответствующий. Но, в кошачьем виде, перенести его было несравненно легче. Я остановилась, над ручьём, раздумывая об этом могильнике. Или может быть, здесь проводились какие-то ритуалы, жертвоприношения?
На костях были навязаны яркие лоскутки ткани, лениво колыхавшиеся в свежем воздухе, изливавшимся, словно благодать из дыры в своде пещеры; бусинки, висевшие на костях, посверкивали своими полированными боками, и при движении воздуха постукивали по костям, создавая странную музыку. Струи свежего воздуха и воздуха наполненного густым, плотным смрадом разложения не смешивались, а перетекали и перевивались, точно змеи.
Мышу, здесь не нравилось, и он отчаянно колотил меня лапками по голове. Я осторожно, стараясь не замочить лап, маневрировала между костями. Старые, выбеленные скелеты, лишившись поддержки в виде хрящей, давно рухнули на пол, смешавшись в одну кучу. Но более свежие, ещё держались и сохраняли свою форму, и мне не хотелось бы, случайно задев их, устроить погром. Кто знает, какое зло прячется среди этого храма смерти?
Я стояла на камне и размышляла, как мне перейти ручей и миновать ещё не рассыпавшийся скелет лошади. Передняя нога, с истёртым копытом преграждала мне путь. Когда-то это была северная маленькая и мохноногая лошадка, рыжеватой масти. Лоскутья шкуры ещё не истлели, в потоке воздуха колыхалась длинная шерсть. На рёбрах лениво покачивались розовые и блекло-синие тряпочки, и сверкала большая, полая