Однажды случилась катастрофа. Анна Николаевна ушла в отпуск. Это была хана! Я разрывался между сбором анализов, их обработкой и выездом на проверки! Две недели я не находил себе места, а потом как-то поток схлынул и я даже заскучал.
И вот как-то сижу я в одиночестве в лаборатории, оформляю треклятые бумажки, как вдруг раздаётся звонок.
– Кого это там принесло? – ворчу я, натягиваю на форму халат и плетусь к двери.
Напоминаю: в двери окошко на высоте моего лица. Смотрю в окошко – никого нет.
– Бывает, – я пожимаю плечами. – Полтергейст в армии ещё никто не отменял.
Только разворачиваюсь, чтобы уйти, как откуда-то снизу к звонку протягивается рука.
Я высовываю голову в окошко и встречаюсь глазами с мальчиком в ГОЛУБОМ берете. Ростом мальчик где-то 165–170, то есть над нижней гранью окошка он даже макушкой не торчит.
– Здравствуйте, – от неожиданности вежливо говорю я. – Вам кого?
Мальчик вытягивается в струнку.
– Товарищ старший лейтенант! Я – повар Н-ской мобильной бригады, для прохождения анализов для допуска прибыл.
В моей голове крутилось два вопроса: «Сколько тебе лет?» и «Кто тебя послал?»
Но задал я другой:
– Как же тебя в армию взяли? Да ещё в мобильную бригаду.
Мальчик не обиделся. Видно, этот вопрос ему не раз задавали.
– А я в нашей деревне самый здоровый! – бодро отрапортовал он.
А вы говорите, у военкоматов план не выполняется. Этак мы до Гитлерюгенда докатимся.
Эпидемия
Самое весёлое время в жизни военного врача начинается, когда в часть прибывает молодое пополнение. Бойцы приезжают из разных концов страны, у каждого своя, характерная для данного региона микрофлора, ослабленное нервным напряжением и проводами здоровье. И, как следствие, приблизительно через неделю-полторы после прибытия солдат в часть у нас начиналась повальная эпидемия.
Первая эпидемия настигла меня в чине лейтенанта медицинской службы в огромной учебке. Была слякотная, дождливая зима. Бойцы приехали сопливые, лихорадящие. В городе набирал обороты грипп. В считаные дни все пять медпунктов были забиты до отказа, госпиталь брал на себя только самых тяжёлых, к воротам части стягивались автобусы с мамами и бабушками. Ещё бы, ведь только кровиночку от титьки отобрали, как у неё уже страшный диагноз – ОРВИ.
Под больных отвели изолированный первый этаж казармы. Скоро он стал напоминать холерный барак. В огромном помещении на скрипучих железных кроватях метались и бредили полсотни солдат в одинаковом казённом нательном белье. Те из них, которым было получше, выбирались покурить на крыльцо.