– Хорошо.
Мы заводим их в хозяйскую спальню. Рене отпускает поводок, и Пинг начинает обнюхивать всё подряд.
– Обязательно было спускать его с поводка?
– Не волнуйся. Если он найдёт Кинга, мы услышим.
Собаки стали суетиться и бегать из угла в угол, будто напали на чей-то след. Пинг ныряет под кровать и достает корочку от пиццы. Понг повторяет действие за ним.
Перекусив, они отказываются вынюхивать что-нибудь еще.
Мы берём поводки в руки и ведём собак в ванную. Они принюхиваются – ничего. Мы идём во вторую ванную, которая больше похожа на спортивный зал: на полках лежат гантели, а перед телевизором стоят велотренажёр и беговая дорожка. Пинг продолжает принюхиваться. Снова ничего.
Последняя спальня завалена коробками. Питона, который мог бы выскользнуть из-под любой из них, нет. Кажется, я даже этому рад.
Остаётся только подвал: четыре стены без отделки и множество коробок. Мы ведём собак к трубам, которые могут быть тёплыми.
– Давай признаемся себе в том, что питон может быть где угодно, – говорю я Рене. – Нам должно повезти. Очень-очень повезти.
Но удача прячется от нас. И питон тоже. Мы возвращаемся наверх.
– Я сдаюсь. Давай спустим их с поводков и посмотрим, куда они пойдут. – Я отпускаю Понга, а Рене – Пинга. Оба срываются с места и бегут в кухню.
Вдруг Пинг начинает истерично лаять. Понг громко рычит, очень низко и устрашающе. От него такое редко услышишь.
Может, это змея? Мы с Рене переглядываемся и осторожно, маленькими шажочками идём на лай.
– Королевские питоны довольно маленькие, – напоминает Рене. – А ещё они дружелюбные. Иначе их бы не держали в домах.
Наконец мы доходим до кухни. Собаки грызут что-то, лёжа на полу перед холодильником.
Морозильник открыт. Уверен, когда мы были здесь в первый раз, он был закрыт. Мы бы заметили, если бы это было не так. Ни у Пинга, ни у Понга нет противопоставленных больших пальцев. Скорее всего, кто-то не закрыл дверь до конца, а собаки раскрыли её настежь, учуяв запах еды.
Хорошо, теперь мы можем смело сказать, что спустить их с поводков было шестой ошибкой за день.
– Фу, фу, фу, – Рене мнётся с ноги на ногу. – Они едят мышей!
День первый. Ошибка седьмая
– Отдай! – Я вытаскиваю замороженную мышь из пасти Понга. Он успел прокусить пластиковую упаковку. Забросив упаковку обратно в морозильник, я замечаю на нижней полке целую батарею замороженных трупиков. Запасы Кинга?
Рене никак не может отобрать мышку у Пинга. Он думает, что это игра и кидается из стороны в сторону, не переставая рычать.
Рене цепляется за один конец мыши, а Пинг тянет за другой.
– Гадость. Гадость. Гадость! – Она дёргает тушку так, что трясётся вся рука. – Пинг, отпусти!
Но Рене проигрывает битву.
И если уж говорить о гадости, то хозяева дома хранят пиццу и стейки на соседней с мышами полке.
– Ой. А это что? – Рядом со стейками