Этельреду в тот год, наверное, было лет сорок, и его рыжие волосы начали белеть на висках.
– Харальда следовало бы убить еще несколько недель назад, – насмешливо бросил я ему.
– Довольно!
Альфред хлопнул по подлокотнику кресла, испугав сокола в кожаном колпачке – птица примостилась на аналое рядом с алтарем. Сокол захлопал крыльями, но путы на ногах прочно его держали.
Альфред поморщился. Его лицо сказало мне о том, что я и без того хорошо знал – он нуждается во мне и не хочет во мне нуждаться.
– Мы не могли атаковать Харальда, – терпеливо объяснил он, – пока Хэстен угрожал нашему северному флангу.
– Хэстен не смог бы угрожать даже мокрому щенку, – сказал я. – Он слишком боится поражения.
В тот день я был высокомерен; высокомерен и самоуверен, потому что порой людям нужно видеть высокомерие. Собравшиеся здесь провели много дней, споря о том, что следует делать, и, в конце концов, не сделали ничего. И все это время силы Харальда множились у них в головах, пока они не убедили себя, что враг непобедим.
Альфред тем временем намеренно воздерживался от того, чтобы попросить меня о помощи, потому что хотел вручить бразды правления Уэссексом и Мерсией своему сыну и зятю. А для этого следовало сделать им репутацию вождей. Но они не сумели быть вождями, поэтому Альфред послал за мной.
И теперь, потому что они в том нуждались, я встретил их страхи с высокомерной самоуверенностью.
– У Харальда пять тысяч человек, – тихо проговорил олдермен Этельхельм из Вилтунскира.
Этельхельм был хорошим человеком, но, похоже, и он заразился робостью, охватившей окружение Альфреда.
– Харальд привел две сотни кораблей, – добавил он.
– Если бы у него было две тысячи человек, я бы удивился, – сказал я. – Сколько у него лошадей?
Никто этого не знал – во всяком случае, никто мне не ответил. Харальд вполне мог бы привести пять тысяч человек, но его армия состояла только из тех, кто раздобыл коней.
– Сколько бы людей у него ни было, – многозначительно проговорил Альфред, – он должен атаковать этот бург, чтобы продвинуться дальше в Уэссекс.
Конечно же, это была чушь. Харальд мог пройти к северу или к югу от Эскенгама, но не имело смысла спорить с Альфредом, питавшим особую привязанность к бургам.
– Итак, ты собираешься победить его здесь, господин? – не вступая в спор, спросил я.
– У меня здесь девятьсот человек, – ответил он, – и гарнизон бурга, а теперь еще три сотни твоих воинов. Харальд разобьется об эти стены.
Я увидел, что Этельред, Этельхельм и олдермен Этельнот из Суморсэта закивали в знак согласия.
– И у меня есть пятьсот человек в Силкестре, – сказал Этельред, как будто это решало все.
– И что они там делают? – спросил я. – Мочатся в Темез, пока мы сражаемся?
Этельфлэд ухмыльнулась, а ее брат Эдуард явно