В этом заключалось все наше снаряжение. Право, это было очень немного для такого дальнего пути, но брать с собой больше мы не решились.
С величайшим трудом удалось мне уговорить троих туземцев из деревни пройти с нами первую станцию, всего двадцать миль, и снести по большому меху с водой, за что я обещал подарить им по хорошему охотничьему ножу. Мне хотелось возобновить воду в наших походных фляжках после первого ночного перехода, так как мы решились тронуться в путь, пользуясь ночной прохладой. Туземцам я объяснил, что мы отправляемся на охоту за страусами, которыми изобиловала пустыня. Они долго тараторили и пожимали плечами, уверяя, что мы сумасшедшие и непременно умрем от жажды, что, впрочем, было довольно вероятно; но так как им страстно хотелось получить ножи (роскошь, почти невиданная в этой глуши), то они и согласились идти с нами, рассудив, что, в конце концов, наша гибель совершенно их не касается.
Весь следующий день напролет мы спали и отдыхали, а на закате плотно поели свежего мяса и запили его чаем, причем Гуд печально заметил, что, по всей вероятности, теперь нам очень долго не придется его пить. Затем мы окончательно снарядились в путь и легли, ожидая, когда взойдет луна. Наконец часам к девяти она поднялась во всей своей красе, проливая серебряный свет на дикую окрестность и озаряя таинственным сиянием все неизмеримое пространство убегающей вдаль пустыни, столь же торжественной и спокойной, столь же чуждой человеку, как и усеянный звездами небосклон. Мы встали и были готовы в несколько минут, но все еще медлили, как свойственно медлить человеку на пороге невозвратного. Мы, трое белых, остановились поодаль от остальных. Немного впереди, за несколько шагов от нас, стоял Омбопа со своим ассегаем в руках и ружьем за плечами и не спускал глаз с пустыни; три туземца с мехами воды и Вентфогель собрались вместе позади нас.
– Господа, – заговорил сэр Генри своим звучным, густым басом, – мы с вами отправляемся в самое удивительное путешествие, какое только может предпринять человек на земле. Едва ли мы воротимся назад. Но каково бы нам ни пришлось, мы трое готовы стоять друг за друга до самого конца.
– Да, да! – в один голос воскликнули Гуд и я.
Нам нечем было руководствоваться в своем путешествии, кроме отдаленных гор да карты старого Хосе да Сильвестры, на которую не особенно можно было положиться, если сообразить, что ее чертил умирающий и полусумасшедший человек на лоскутке холстины три столетия тому назад. А между тем на ней основывалась наша единственная надежда на успех.
По всем вероятиям, нам предстояло неминуемо погибнуть от жажды, если мы не найдем того маленького водоема, который старик Сильвестра обозначил у себя на карте как раз посредине пустыни, милях в шестидесяти от нашего исходного пункта и в таком же расстоянии от гор. Между тем, на мой взгляд, у нас было очень мало шансов отыскать эту воду среди целого моря песков и кустарников. Если даже предположить, что Сильвестра совершенно