– Какая беда?
– У нас все беда. Поленька умерла – беда. Княгиню Бог к себе забрал – опять нам беда. А племянник ее, польский, прослышал и примчался, насилу вчера выпроводили. Грозит засудить нас.
– Погоди. Это тот… Пржебышевский, или как его, Прже…
– Именно он. Наследство требует. Я, говорит, родной племянник.
– А княгиня оставила ему что-нибудь?
– Ничего. А он говорит – отсужу.
– Ну вы бы выделили ему деревеньку душ в двести на прожитье.
– Деревеньку. Он говорит, я, мол, все отсужу. Я родной, у меня одних долгов больше миллиона…
– Ого…
– А как же. Весь в папашу своего, каверзника.
– Ты говоришь, по завещанию ему ничего?
– Еще и приписано, чтобы ни я, ни Аннет не смели что-нибудь выделить. А как ослушаться? И если он в суд – кто же нас защитит?
– Раз по завещанию не отписано, то и суд ничего не переменит.
– Он сказал: завещание – это одно, а закон – другое. И суд встанет на сторону ближайшего родственника. А он – родной племянник. И в суде, и в Сенате все ему знакомцы. Как же мы с Аннет без вас?
– Суд волю покойной отменить не может. И Сенат тоже. И я, и Катя не оставим вас. И если вдруг суд поведет дело неправо, Катя прямо обратится к великому князю Павлу Петровичу. Как только приеду в Петербург, я сразу же все расскажу Кате.
– Но вы уезжаете на войну? – припомнила Александра.
– Да, я собираюсь на войну, – запнулся Александр. – Однако сначала мне нужно в Петербург…
– В Петербург? – испуганно повторила Александра, – так неужели это правда… Нет, нет… Скажите, что это неправда!
– Что неправда?
– В Петербург вы едете, потому что… Потому что она приехала тогда на помолвку?
– Кто она? – спросил Александр, хотя сразу же догадался, о ком идет речь.
– Вы в самом деле любите ее? – словно не слыша вопроса, с глазами, наполнившимися ужасом, почти шепотом, едва слышно проговорила Александра.
– Кого ее? – продолжал прикидываться Александр, не зная, как уйти от такого поворота разговора.
– Оленьку Зубкову… – выдохнула Александра, сжавшись от страха, – но ведь она…
– Ну что такое вы говорите, Александра, – с упреком в голосе, стараясь не выдать смущения и делая вид, что даже рассердился, перебил ее Александр.
– Она ведьма, – торопливо продолжила Александра, с каждым словом утверждаясь в своем мнении, преодолевая растерянность и страх. – Пока еще не ведьма, а только дьяволица. Агафья-ключница точно знает по приметам.
– Ах, Александра, – искренне, в сердцах воскликнул Александр, – ну как вы можете верить во все эти сказки!
– Это не сказки. И Персидский подтвердил: как шел с ней в полонезе – искры от нее сыпались. И ведь это не она приезжала тогда на помолвку, а только видение ее, а потом исчезла, вместе