5. Вдвоем
Что дружба?
Так люди (первый каюсь я) От делать нечего друзья.
Однако дни шли за днями, месяц за месяцем и, живя бок о бок, молодые люди имели возможность узнать друг друга не по случайным рассказам. Совместные трапезы, подобные и пищей и условиями спартанским сисситиям, но только на двоих, случайные разговоры, совпадение мнений, обсуждение ошибок Ганнибала и Гая Мария и особенно вольтижеровка в фехтовании и стрельбе невольно сблизили их.
Нелимов был моложе своего гостя лет на десять. Но Александр лет на пять выглядел старше своих лет, а Дубровский на столько же моложе, поэтому оба казались одногодками. В свое время Дубровский считался лучшим в полку стрелком и фехтовальщиком. В стрельбе он действительно не уступал Александру. Но в фехтовании хозяин превосходил гостя, и тот уважительно и с восхищением признал его первенство.
Нужно заметить, что и Александр Нелимов, и Владимир Дубровский, при всех своих различиях, принадлежали к одной породе, или, как иногда говорят, к одному сорту людей.
Такие люди прямодушны, несуетливы, просты, приветливы, надежны, мужественны и решительны. Они верны в дружбе, на них всегда можно положиться в трудную минуту, они рассудительны, но не занудливы, не скупы и не гоняются за деньгами, но и не сорят ими. Они не верховодят в веселых компаниях, но занимают в таких компаниях достойное место.
Им все всегда рады, их даже любят, несмотря на то, что они никогда ни перед кем не заискивают и не ищут ничьей дружбы или покровительства и, мало того – говорят, что думают, но не выставляют это напоказ. Они никому не завидуют, никого не осуждают и обычно не имеют врагов, а когда таковые у них заводятся, сражаются с ними смело и открыто и умеют их побеждать.
Такие люди редки. Потому мужчины их ценят и уважают. А женщины… Читатель легко догадается, как к таким людям относятся женщины: и неопытные девицы, и дамы, искушенные в сердечных смутах и душевных волнениях, а уж молодые вдовы…
Конечно, Нелимов и Дубровский обладал и чертами, очень заметно отличавшими их друг от друга.
Владимир Дубровский был вспыльчив, как его отец, но, склонный к чувственным размышлениям, он иногда сам доводил себя до такого состояния, что мог совершенно импульсивно совершить любой рискованный поступок, о котором потом приходилось сожалеть. Таким образом, ему, можно сказать, была свойственна некая медленная, подспудно созревающая все та же вспыльчивость и отсутствие дальновидной рассудительности, что как-то странно сочеталось со способностью довольно трезво мыслить в тех случаях, когда дело не касалось его самого.
И