В качестве идеального брака отец Фома любил вспоминать семью своего дяди Федора Федоровича:
– Федор Федорович любил поутру, после завтрака, постоять с женой в молчании, держа ее за руку. Когда хозяйка квартиры спрашивала об этом недоуменно, Федор Федорович отвечал: «Это мы с Аннушкой так ругаемся».
– Батюшка, обо мне никто не молится.
– Никогда не знаешь, кто о тебе молится. Моя первая учительница с именем матери Ленина аккуратно переписывала имена учеников нашего класса и относила этот список на проскомидию в храм. Это в советские-то годы! Тренер-татарин молился о нас в церкви, когда я мальчишкой занимался спортом. Мой профессор музыки носил четки не просто так. Вахтерша в академии всегда помнила меня по имени, потому что поминала… Так что никогда не знаешь, кто о тебе молится. Теперь вот и я о тебе молиться стану.
К отцу Фоме в храм пожилая женщина притащила своего сына-юношу. Женщина была в отчаянии:
– Он никого не слушает, убегает из дома, курит, пьет водку. Стал воровать.
– Это хорошо, – спокойно сказал отец Фома.
– Что ж хорошего?
– В тюрьме хорошо. Так мне сказал один пожилой человек, много отсидевший. Там порядок, там все правильно. Там учат тому, чему мама не научила в детстве. Не вымыл руки после параши, с тобой никто в лагере за руку здороваться не будет. Зашел в «хату» и не поздоровался, вообще за человека держать не будут. Ну и так далее.
Вот важное – «чему мама не научила в детстве». И заметьте, лечится это тюрьмой. Мама должна научить всегда носить чистый носовой платок, мыть руки перед едой, не чавкать, когда ешь, и не ширкать, когда пьешь, уступать место дамам и пожилым, быть аккуратным, вежливым, уважительно относиться ко всем, а это все – манеры. Не хотите получать манеры здесь, получите их в тюрьме, молодой человек. Там сидят те, кто на свободе Богу не нужен.
– А без тюрьмы никак? – робко спросил побледневший юноша.
– Выходит, никак.
(Так и случилось: юноша этот участвовал в ограблении. Уже сидя в СИЗО, он просил отца Фому крестить его, чтобы уйти в тюрьму христианином. Чудесным образом его освободили в зале суда из-под стражи, дав условный срок.)
Явился какой-то городской на исповедь к отцу Фоме. Тот его спрашивает:
– А чего вы, голуба моя, крест нательный не носите?
– Нет привычки. Пробовал. Нитка от креста все время душит.
– А вот я вам расскажу про крестоношение. Есть у меня духовный сын – Савва Петрович. Его история весьма поучительна. Савва Петрович всегда с трепетом относился к своему нательному крестику. И тому были причины. Когда бабушка Лизавета тайно отвела его с сестрой креститься, ему было всего четыре года. Но он запомнил, что крестик