– Нет у нас больше споров с удо, – сказал глава купцов. – Не с кем будет спорить, да скоро и некому. Дед мой рассказывал о такой заразе, а ему – его дед. Потому степи и лежали пустые. В прошлый раз все перемерли. Это у нас бывает.
– Да, – сказал Ханис. – Я читал об этом в книгах царствований. На языке тех, кто жил в степи до прошлого мора, эта болезнь называлась хасса, что значит «погибель».
– Точно, погибелью и звали, – поддержал другой купец, и кивком подтвердил его правоту предводитель сословия воинов. На два главных сословия издавна делился народ Аттана, и как ни старались, ни одно, ни другое не могло взять верх, а Солнечные боги следили, чтобы так оно и оставалось. Теперь в Совете появилась третья сила – кочевники, и старые соперники объединились, чтобы удержать влияние в руках коренных аттанцев.
– Ну, если это погибель, – сказал, подумав, воин, – то от нее спасение одно: бежать куда глаза глядят и вернуться года через три, а лучше через пять. Тут войско не защита.
– Всем не разбежаться, – возразил Элесчи. – А базар? Разве можно лавки без присмотра оставить? Полно дураков, кому и смерть не страшна, лишь бы чужое добро в руки. Да и кому нужен нищий в чужих краях? А у кого все имение в товар вложено? Нет, бежать некуда. Если в Хайр – так это прямо через заразу. Все равно не уберечься. А в другую сторону за степью пустыня, а в пустыне поречная страна Авасса, а там любой чужестранец – законная добыча. У меня, положим, там свои люди есть, я там за гостя, мне иначе нельзя, я оттуда пшеницу вожу, и в Удж прежде другой дороги не было, через Авассу ходили. Есть у меня там свои люди. Ну, положим, не у меня одного. Тарс Нурачи охранную грамоту имеет от жрецов храма Обоих Богов. Чем-то он им так угодил… А что делать тем, у кого нет в Авассе связей? В горы уходить? Так не все равно, от заразы умирать или от голода и холода? Нет, Канарчи, где это видано, чтобы вся страна взяла и от заразы убежала?
– А жаль, – сказал Канарчи-воин.
– Жаль, – признал Элесчи. – Кто сможет, тому, конечно, нечего оставаться. А я не побегу. Кто я без базара? Если с добром, то медленно. От погибели не уйдешь. А если без добра… А еще, дед моего деда говорил, отослал он тогда семью в дальнее селение в горах, а оттуда уже никто не вернулся. Зараза и туда добралась. Так что кто один и на подъем легок, пусть бежит. Может и уйдет. Нравится мне, как в Хайре говорят: всяк умрет в свой час.
После Атакира Элесчи говорить решились не многие, да и нечего было прибавить. Каждый уже решил себе, побежит или останется. Ханис сказал тем, кто считает нужным уехать, не медлить и отправляться по домам: все равно в Совете от них толку не будет, мыслями они уже не здесь. Повелел разослать гонцов по всем городам. Посылать глашатаев на площади столицы смысла было мало, с базара новость уже распространилась сама собой, но раз так заведено, исполнили и это. И еще