– Мама, мы завтра должны пойти в лавку к дяде Али! – безапелляционно заявила она, стараясь сохранять твердость голоса, когда мать открыла ей дверь.
– Зачем, дочка? К чему нам торопиться? – мать с удивлением смотрела на Элиф.
К чему, действительно, эта спешка? Как объяснить матери, зачем им надо быть непременно завтра в лавке дяди Али? Она немного подумала и быстро проговорила:
– Я встретила дядю Али, и он сказал, что у него появилась такая посуда, которая очень подошла бы к уже приобретенной нами вазе. Кроме того, скоро он уезжает!
Уши пылали у Элиф, в горле пересохло, но она продолжала лгать, глядя в глаза матери.
– Как странно? И куда это он собрался уехать? Ну, почему бы нам и не заглянуть к нему в лавку – там все и узнаем!
«Узнаешь, мама, обязательно узнаешь, что я у тебя врушка! Но сейчас это не так важно – важно увидеть Мехмета ещё раз. А ложь… она бывает разной. Ведь от моей маленькой лжи никому не будет плохо!» – уговаривала себя Элиф.
– Проходите, проходите, соседушки!
Дядя Али любезно пригласил их войти в свой магазин.
– Ах, как подросла ваша дочь! Она стала настоящей красавицей! – разливался в комплиментах дядя Али. – Что на сей раз привело вас ко мне?
Мать удивлённо взглянула на дочь, но та бойко ответила:
– Ваша новая посуда, которая подойдёт к той, изготовленной вами специально для нас, вазе! Она до сих пор радует отца своей красотой и изысканностью!
– Новая посуда, новая посуда… – озадаченно повторял дядя Али, почесывая переносицу.
Но тут к разговору подключился Мехмет, который до этого момента молча стоял возле отца.
– Отец, разреши показать те изделия, которые я намедни помогал тебе сделать. Думаю, речь идёт о них! Они в мастерской сейчас, на просушке.
«Пришел-таки к отцу, как и уговорились!» – отметила про себя Элиф, как только вошла в лавку. И сердце забилось, и в глазах вспыхнул огонь, который не скроешь от постороннего взгляда, даже если очень хочешь это сделать.
Мать Элиф внимательно посмотрела на обоих молодых людей и слегка покачала головой, опустив глаза.
– Давайте спустимся в вашу мастерскую! – предложила мать Элиф после затянувшегося молчания, во время которого она смотрела на дочь и Мехмета. – Какой у вас сын, Али-бей, внимательный. И трудиться, наверное, очень любит, помогая вам.
– Спасибо за комплимент! Да, сын любит трудиться. Он, пожалуй, единственный из моих детей, кто имеет интерес к мастеровому делу. Да вот собирается уехать. В Америку хочет! Свобода там, видишь ли. На фабриках местных поработать задумал, на производстве игрушек… Ему ведь гончарное ремесло видится неинтересным – ему фигурки