– Вот и хорошо, пришла в себя, слава богу.
Женщина встала и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
Монастырь находился в глухом лесу на возвышенности, в двух-трех верстах от ближайшей деревни. Территория монастыря представляла собой полукруг, огороженный тесовым забором, который шел к дороге, а с восточной стороны забор образовывал над озером прямую линию. За забором, прямо у ворот, стояла старинная церковь, вдоль прямого забора, что ближе к озеру, среди лип и берез стояло несколько небольших домиков, у северной стороны располагались хозяйские постройки. В домиках жили монашки, их было немного – четыре монахини и шесть послушниц, в отдельном домике с резным крылечком проживала игуменья. За церковью было пристанище для священника и дьякона, когда они оставались здесь после вечерней или ночной службы. Период запустенья и упадка монастыря затянулся и грозил окончательным разорением. Разные истории ходили об этом месте. В деревне люди постарше пугали им детей, говоря: вот отведут тебя туда, да посадят в яму, да приползет туда из озера змей и заберет тебя. Рассказывали, что был там одно время панский острог, потом жили скитальцы-монахи, а затем появилась монахиня и спасла сына помещика от какой-то страшной болезни. Построил тот помещик церковь, и стала там жить эта монахиня, потянулись к ней люди разные. Стал влиятельный помещик хлопотать об образовании женского монастыря и взял его на свое попечение. Были годы, когда у монастыря имелись свои владенья, несколько деревень с крестьянами, сюда съезжалось много верующих, частые были богослужения, стоял вопрос о строительстве мест проживания для монахинь и послушниц. Проходило время, и у помещика начинались свадьбы его детей, давались частые балы, доходы падали, а с ними почему-то падали доходы в монастыре.
Тело не ощущалось, легонько удерживаясь за веточку вяза, что рос возле их плетня, приподнялась над землей. Хватаясь за более высокие ветки, поднялась еще выше, стали видны все окрестности и поместье панов, к нему и несло Пелагею. Она летела выше деревьев, что росли возле деревни, все тело трепетало, дышалось так свободно. Как красиво и как радостно от полета, ой, а где же мать, неужели она не видит, как я лечу? Хотелось подняться еще выше и подлететь к Казимиру и ему показать, что я умею летать. Впереди показалась туча, которая переросла в облако пыли и скачущих лошадей, снова туча и страх: а вдруг поднимусь до этой тучи, там молния и гром. Сразу появилась тяжесть в теле, и она стала снижаться, стала махать руками как крыльями, пытаясь еще пролететь и все же увидеть Казимира. Руки устали, и Пелагея приземлилась