– На, раздели, – а сам стал помогать Варваре.
– Он ранен, горел, упал в речку и вот бредит.
Варвара видела, что еще немного, и этот молодой военный был бы не жилец. Рана начала гноиться, вот-вот – и она будет буро-красной. Да и ожоги гноились.
– Его надо отнести в баню, я сейчас нагрею воды и буду его перевязывать, несите за мной.
А военные жадно глотали холодную картошку, и такая она была вкусная, что не рассказать. Политрука подняли на носилках и понесли за Варварой. Внесли в баню, где помещался только один человек лежа. Политрука положили на полок, на котором мылись, полок был широкий, на нем можно было лежать.
– Раздевайте его аккуратно, я скоро приду.
Часть вторая
1
Вельможный пан Станислав Грушевский в сопровождении слуг, молодых шляхтичей, скакавших на резвых лошадях впереди и позади кареты, вот уже почти день ехал в поместье, где проживал его старший сын. Дорога утомляла, он полулежал с закрытыми глазами и, казалось, дремал, но когда карету резко покачивало на дорожных ухабах, произносил: «Пс-э-э кровь», – и приоткрывал глаза. За два дня до этого он получил от старшего сына письмо, которое его встревожило. Это сразу же почувствовали и жена, и слуги, и его доверенные люди. Во дворце воцарились тишина и страх, за ужином никто не поднимал глаз от тарелок и приборов, но на этот раз буря была без брошенных тарелок и битых слуг. Перед сном Станислав перечитал письмо, гнев на младшего сына начал спадать, но надо было что-то делать. Все бы ничего, но в конце старший писал, что Казимир задумал жениться и уже назначил день свадьбы, а самое ужасное, невеста из простолюдин и не католической веры. Старший сын просил приехать и как можно скорее. От этих последних строчек и вползла змеей в сознание злоба. Дело молодое, может быть всякое, но жениться на простолюдинке, да еще другой веры, это никак не могло быть, и даже воспринимать было противно, и злоба снова подступала к нему. В кабинет тихо вошла жена и, шурша платьями, села в кресло. Какое-то время сидели не смотря друг на друга, Станислав, не поднимая глаз, отодвинул письмо в сторону жены, это был знак, чтобы она его прочла. Жена взяла письмо и, сидя в кресле, стала читать. Она перечитала его не один раз, потом встала и произнесла голосом, не терпящим возражений:
– Тебе, милый, туда надо непременно выезжать, – и вышла из кабинета, оставив письмо на краю стола. Станислав еще посидел, думая о предстоящей дороге и своих действиях. Несомненно, ему надо по этому вопросу поговорить с ксендзом. Ксендз был уже преклонного возраста, знал отца Станислава и по его повелению и просьбе был поверенным почти во всех семейных делах их семьи. Кто бы его ни пытался приблизить к себе из вельможных людей, он оставался непреклонен и чтил Грушевских. Когда Станислав собирался в дальнюю дорогу, всегда встречался с ксендзом, просил благословления и совета по предстоящим делам. Поступал он при этом по-разному, но никогда не сожалел о содеянном. На этот