Оказавшись в комнате, а потом на кровати, я спросила совсем не то, что собиралась:
– А что хотела Вислава?
Лешек озадачился, но потом улыбнулся:
– Ничего такого, спрашивала, не совсем ли я рехнулся: кататься по городу с невестой самого пана Горневича?
Я моргнула:
– А ты?
– А я сказал, что если совать свой длинный нос в чужие дела, то можно остаться вовсе без носа.
С губ невольно сорвался смешок. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Мир другой, а люди те же.
Я даже приподнялась на локтях, внимательно посмотрела на Лешека. Закусила губу, раздумывая над крутившимся в голове вопросом.
– Алина? – В зеленых глазах снова появилось беспокойство. – Позвать лекаря?
– Нет, – мотнула головой. – Слушай, а я действительно невеста Горневича?
– Нет, Алина. Нет.
– Кудри вьются, кудри вьются у… ледей, – бормотала я, накручивая волосы перед зеркалом. – Почему они не вьются у порядочных людей? Потому что у ледей деньги есть на бигудей. И они их получают от порядочных людей.
– Алина, если решишь податься в поэтессы, то, кузяк тебя забери! Умоляю, не надо! – мрачно заметил Бецик, деловито расхаживая по кровати.
В жизни каждой девушки должны случиться тряпочки для локонов. Бигуди – это сурово. А тряпочки – мягко. И если вы не крутили на них волосы, то… о чем вообще можно с вами говорит?
Прямые волосы после привычных веселых пружинок меня удручали. Поэтому чтобы немного отвлечься и заодно подготовиться к встрече с пани Валевской, я занялась наведением марафета. А стишок… стишок вспомнился сам, правда, оригинал был куда более неприличным.
А Бецик тем временем читал мне лекции о богатых женихах Речи Шветной.
– Так вот, Марк Горневич очень важная персона. Его состояние оценивается в несколько миллионов злотишей. Но при этом он ни разу не был женат. Потому что сначала было не до этого, а потом… В общем, он такой…
– Козел? – с готовностью подсказала я, поворачиваясь к фамильяру.
Бецик задумался:
– Да не то чтобы, но вот как тебе сказать… Нечто козлиное в его замашках есть. Мягкий человек не удержит в своей власти Пустецкого и не сумеет столько лет вести торговлю с подземными кланами.
– Кто такой Пустецкий? – сорвался вопрос.
Бецик покосился на меня:
– Дух шахт и штолен, он своеобразный проводник между людьми и теми, кто никогда не выходил на свет солнца.
Почему-то не очень-то захотелось спрашивать, кто это такие. Хватит с меня ведьм и говорящих мышей, пусть и летучих.
– А… – начала было, но резко захлопнула рот. Снова глянула на себя в зеркало.
Нет, так определенно лучше. Еще немного поработать с косметикой и будет вполне ничего. Не всем быть красавицами, можно быть и хорошенькими. Симпатичное лицо уже полдела, правда-правда. Потому что для остального мудрые люди придумали одежду.
– Да-да? –