А годы проходят, представьте.
Иначе на мир я гляжу.
Стал тесен мне дворик арбатский,
И я ухожу, ухожу…
…Но тесный свой дворик арбатский
с собой уношу, уношу…
Владимир Высоцкий
Родился, крестился, учился, женился… Можно ли, пользуясь обычными фактами, анкетными данными, написать о Высоцком? А почему же нельзя – был человек, была жизнь, значит – есть биография. А тем более когда речь идет о Владимире Высоцком, жизнь которого известна чуть ли не по дням. Когда родился, когда и что в первый раз сказал, когда написал первые стихи и попробовал вина, когда закончил школу и поступил в институт, почему бросил вуз и поступил в другое учебное заведение, когда впервые вышел на сцену и сыграл в кино, сколько раз его отстраняли от спектаклей и не давали роли в фильмах, сколько раз и на ком был женат, где давал концерты, куда ездил за границу, сколько раз уходил в загулы, сколько раз врачи возвращали его в этот мир из состояния клинической смерти… Все известно, все расписано. Но вот вопрос – может ли простое перечисление фактов объяснить, что значил Высоцкий для поколения 1960 – 1970-х и как простой московский паренек стал символом своей эпохи? И почему, когда Высоцкого не стало, проститься с ним пришли десятки тысяч москвичей? И это несмотря на то, что власть, пытавшаяся не распространяться о жизни актера и поэта, хотела умолчать и о его смерти. Крохотная заметка в «Вечерней Москве», объявление на кассе Театра на Таганке: «Умер актер Владимир Высоцкий» – и растянувшаяся на пять километров очередь тех, кто хотел с ним попрощаться.
А ведь люди, пришедшие 27 июля 1980 года к Театру на Таганке, не думали о том, что их ждет и сколько их будет – десяток, сотня, может быть, несколько сотен… В 1968-м, когда гусеницы советских танков лязгали в самом центре