Елена Аргивская торопливо рылась в ларях и коробах, извлекая серебряные кубки, золотые украшения, сосуды и одежды, которые небрежно бросала в большой сундук с откинутой крышкой.
– Елена, – прошептал Парис умоляюще, – Елена, оставь! Скоро начнет светать, нам надо спешить. Зачем тебе этот мусор? В доме моего отца ты найдешь все, что тебе может понадобиться, от благовоний и тончайших покрывал до ложа из слоновой кости. Я брошу к твоим ногам все золото Трои…
– Почему я должна явиться в дом своего жениха нищей? – возразила Елена, высокомерно вскинув голову. – Здесь все принадлежит мне, дворец этот возвел мой отец, и он же наполнил его богатствами, от которых ты велишь мне отказаться. Никогда! Это мое приданое…
Приданое Елены было более мобильным, и когда они с Аликом благополучно разошлись, немецкий гарнитур перевезли на родительскую квартиру, куда водворилась на время и сама Елена. Правда, и свекровь, не пожелавшая остаться внакладе, потребовала обратно подаренное невесте на свадьбу кольцо с бриллиантом, объявив его фамильной драгоценностью. И однако, раздел имущества носил такой же мирный характер, как и предыдущее двухлетнее сосуществование Елены с молодым супругом, разве что сосуществовать было куда более скучно. Скучно, ибо инженер не мог предложить Елене даже разговоров об искусстве, о котором он не имел фактически никакого понятия. Отработав день на КАНАЗе, в КБ которого его пристроили на первых порах, он проводил вечер в точности, как положено среднестатистическому мужчине, то есть читал газеты, смотрел телевизор, уделяя, естественно, особое внимание футболу, иногда и отправлялся с приятелями на стадион, с приходившими в гости друзьями говорил, в основном, о политике (уму непостижимо, но в советское время тоже разговаривали, главным образом, о политике, о чем конкретно, Елена не знала, так как инстинктивно пропускала разглагольствования на эту тему мимо ушей, прислушиваясь только к политическим анекдотам), ну и о футболе, конечно. Правда, романы в «Иностранной литературе», любимом журнале русскоязычных армянских женщин, который Елена с немалыми ухищрениями выписывала, он почитывал, однако предпочитал детективы, что тоже было типично