– А тебе по статусу положено на «мерсе» раскатывать, – дружески похлопал его по плечу бард.
Глава 10
На выходе из подъезда им пришлось посторониться – двое крепких санитаров волокли к жёлтому медицинскому микроавтобусу РАФ «Латвия» с закрашенными окнами крепко связанного смирительной рубашкой мужика с гривой вздыбленных волос.
– Куда вы его, ребята? – из любопытства, а может имея на уме новую тему для своего творчества, поинтересовался Архипов.
Здоровяки в белых халатах мгновенно признали знаменитый на всю страну хриплый голос и испытали радостную растерянность:
– Как! Это вы?! Вот повезло нам! А можно автограф?
Расписавшись на пачке сигарет и больничном пропуске, Архипов повторил вопрос:
– Так куда вы его?
– У алкаша «белочка», в Абрамцево его везём, – радостно доложил один из санитаров.
Архипов зачем-то подошёл к будущему пациенту психиатрической лечебницы и некоторое время с каким-то жадным интересом рассматривал его безумное лицо. Санитары терпеливо ждали – счастливые от возможности угодить кумиру. Буйный больной тоже вёл себя на удивление смирно, то ли узнав кто перед ним, то ли обессиленный недавним приступом. Стоя почти вплотную, эти двое молча разглядывали друг друга.
Через пару минут бард кивнул Беркуту, и они зашагали дальше – через двор к шлагбауму.
– Смотри, какой великолепный светло-голубой свет! – снова восторженно заговорил о машине Архипов, когда они вышли с закрытой территории и увидели припаркованный у тротуара под уличным фонарём Мерседес. – «Оттенок высокого неба в ясную солнечную погоду». Как это у вас – у лётчиков и космонавтов говорят: «погода – миллион на миллион», верно?
Архипов вёл себя так, будто и не повстречался им на пути странный взъерошенный человек, крепко спеленатый психиатрической рубашкой. Лишь странная фраза «Глаза безумца могут оказаться всего лишь твоим собственным отражением», которую бард пробурчал себе под нос, открывая ключом дверцу автомобиля, выдавала, что он всё ещё продолжает держать сумасшедшего у себя в голове.
Архипов пригласил Беркута сесть за руль, сам же плюхнулся на сиденье рядом и включил магнитолу. В салоне зазвучал его собственный голос под гитару.
– Не то чтобы я в экстазе от самого себя, – будто немного смущаясь, пояснил бард, – просто привык во время езды слушать свои песни, чтобы находить несовершенства в текстах; таким же образом репетирую театральные роли.
– Профессионализм требует постоянной шлифовки, – выразил понимание Павел. А сам между тем осматривался в машине: удобные кресла, как в кабине истребителя, ему сразу понравились. И стилизованные хромированным металлом под реактивные