И когда он шагал по суровым военным дорогам,
Я впервые сумела пройти от стола до дверей.
Но, не зная отца, я его бесконечно любила
И ждала терпеливо, совсем не по-детски, без слез.
Все старалась забыть, что старик – почтальон молчаливый
Похоронку в наш дом перед самой победой принес.
Я на жизни дороге счастливый ждала перекресток —
Годы шли полосою, где нет ожиданьям конца,
Ожидала ребенком, серьезной девчонкой – подростком,
Сколько помню себя – я всегда ожидала отца.
Только взрослой совсем мне поверить пришлось наконец —
то
В то, что павшим в боях никогда не подняться с земли…
Тянет сердце к одной из солдатских могил Будапешта
И цветут тополя и кричат по весне журавли.
Мне порой нелегко, но никто эту тяжесть не снимет,
Встречи ласковый миг тихим счастьем приносит мне в
сны
Дорогой мой отец, мой родной, долгожданный, любимый,
Не пришедший ко мне с той зловещей проклятой войны.
«В беде и неудаче…»
В беде и неудаче,
Когда душа горит,
Бывало, что заплачу,
А мама говорит:
«Нам сырости не надо,
Не плачь, не смей реветь!
Ведь ты – дитя солдата,
Так научись терпеть!»
Росла под звуки града
Зениток во дворе,
Не в доме так, как надо, —
В окопе, как в норе,
Среди глухих раскатов
Злых рукотворных гроз:
«Ты, дочка, – дочь солдата,
Так обходись без слез!».
В строю многоголосом
Живу, завет храня,
Истерика да слезы —
Совсем не для меня!
Душою цепенею,
Но в горе промолчу,
О маме сожалея,
Дитя свое учу:
«Нам сырости не надо,
Не смей, малыш, реветь!
Ведь ты же – внук солдата,
Так научись терпеть!».
Необходимость
Как-то, помню, у скамьи садовой,
На мои колени опершись,
Сын спросил без всяких предисловий:
– Мамочка, а кто такой фашист?
Чёрной краской, самой жёсткой кистью,
Не щадя предплечья и плеча,
У дымящей кучи старых листьев
Я творила образ палача:
Голосом, доходчивым сравненьем,
Злой обидой, что во мне жила,
С явным нескрываемым презреньем
Нелюдей клеймила, как могла!
Понял сын!.. И будет внук когда-то
Задавать вопрос подобный мне,
Я отвечу! Потому что надо,
Чтобы знали внуки о войне!
Обо всём, что было, слово в слово,
Дань отдав Победы торжеству,
Правнукам своим твердить готова
(Если я, конечно, доживу!).
На Зееловских высотах
Мне надоели и жара, и транспорт,
И теплая из термоса вода,
Но хорошо, что