Это так меня ошеломило, что я не вполне поняла произошедшее и никому не рассказала.
Но это случилось снова, когда Мириай играла мелодию, вдохновленную мэванскими песнями. Старинные звуки ее музыки связали меня с Тристаном в тот момент, когда он искал место, где спрятать Камень.
Все шесть воспоминаний являлись ко мне настолько непредсказуемо, что спустя какое-то время я начала размышлять, как и почему это происходит. Воспоминания предков – не такой уж редкий феномен, сам Картье однажды рассказывал мне об этом. Есть теория, что мы все храним воспоминания предков, но только немногие избранные переживают их. Как только осознала, что являюсь одной из них, я начала понимать их лучше.
Между мной и Тристаном должна быть связь посредством одного из органов чувств. Я должна увидеть, почувствовать, услышать, ощутить вкус или запах чего-то, что когда-то ощущал он.
Связь была дверью между нами. Вот так все происходило.
А вот почему… До меня дошло, что все воспоминания, которые он передал мне, касались Камня Сумерек, иначе я, скорее всего, унаследовала бы больше его переживаний. Именно Тристан похитил и спрятал Камень, чтобы подорвать власть мэванских королев и погрузить магию в сон. Моим же предназначением было найти и вернуть Камень, отдать обратно Каванам, чтобы магия снова расцвела.
– Как думаешь, ты унаследовала от него еще воспоминания? – спросил Журден.
– Нет, – чуть помедлив, ответила я и отвернулась от реки, чтобы встретиться с его обеспокоенным взглядом. – Все его воспоминания были связаны с Камнем Сумерек. Теперь он найден и возвращен королеве.
Но Журден, похоже, не был в этом убежден, впрочем, как и я.
– Ну, будем надеяться, что воспоминания закончились, – прокашлявшись, сказал он.
Журден пошарил в кармане. Мне казалось, что это нервное, но он вытащил оттуда кортик в ножнах.
– Хочу, чтобы ты снова его носила. – Он протянул мне клинок.
Я узнала его: тот самый маленький кинжал, что он дал мне перед тем, как я пересекла пролив, дабы разжечь восстание.
– Думаете, это необходимо? – спросила я, принимая кинжал.
Большим пальцем я коснулась пряжки на ножнах, с помощью которой они крепились на бедре.
Журден вздохнул.
– Мне так будет спокойнее, Бриенна.
Он нахмурился, и при таком освещении внезапно показалось, что он гораздо старше: больше седых волосков в рыжеватой бороде, глубже морщины на лбу. Внезапно уже я начала волноваться о том, что потеряю отца, когда только что его обрела.
– Хорошо, отец, – ответила я и сунула кортик в карман.
Мне показалось, он сказал все, что хотел, и мы сейчас пойдем обратно в замок. Но Журден продолжал стоять передо мной. Солнечные лучи сквозь листву пятнами падали ему на плечи. Чувствуя, что слова застряли у него в горле, я собралась с духом:
– Есть что-то еще?
– Да, обвинения… –