Время Чёрной Луны. Алексей Корепанов

быть, альтаирского однорогого ревуна или плоскозубого скитальца-мертвенника с островов блуждающей планеты Роконты, некогда подарившей Марсу его теперешние спутники Фобос и Деймос. У другой стены стояло таким же, как и топчан, неряшливым манером сработанное подобие неоструганного стола с неожиданно изящной глиняной вазой в форме ушастой головы какого-то ухмыляющегося существа инфернального вида. Два перекошенных табурета на высоких сучковатых ножках не вызывали никакого желания сесть на них. В углу, на охапке зеленых ветвей, был расстелен роскошный серебристый плащ с темной меховой изнанкой. Что находилось позади меня, я не знал, а напротив, в трех шагах от деревянной крышки колодца, стояла девушка, сжимая в руках веревку. Без сомнения, именно она и помогла мне выбраться из подземелья.

      Некоторое время мы молча стояли, разглядывая друг друга. Девушка была рыжеволосой, похожей на ту, что исчезла из каменной темницы. Но не той. Рыжие волосы завитушками осыпались на загорелые плечи, едва прикрытые короткой черной курткой-безрукавкой, оставляющей открытым радующий взор живот. Ниже тело девушки облегали шорты из такого же черного материала; они заканчивались на середине красивых бедер. На ногах девушки было что-то кожаное, наподобие тапочек на толстой подошве, а руки до локтей обтягивали полупрозрачные черные перчатки. Девушка была стройной и тонкой, но отнюдь не хрупкой; чувствовалась в ней сила гибкого хлыста, способного, при необходимости, рассечь кожу до костей. И в глазах с глубоким зеленым отливом читалась решительность и даже некоторая суровость. Она, по первому впечатлению, была, пожалуй, сродни воинственным амазонкам – Ипполите, Аэлле, Протое, только с грудью у нее, в отличие от них, все было в полном порядке – не слишком туго зашнурованная куртка не могла это скрыть.

      «Там, где сеча кипит, амазонка ликует Камилла», – механически возникла в памяти строка «Энеиды».

      – Наконец-то, – раздраженно сказала девушка, быстрыми ловкими движениями сматывая веревку, которую я после некоторой заминки догадался выпустить из рук. Голос у нее оказался низким и резковатым, таким, каким и должен быть голос девушки с решительным взглядом. – Ты что, успел там с кем-то переспать, в этом лабиринте?

      Я осторожно пожал плечами, предпочитая, по возможности, молчать до тех пор, пока не узнаю своей роли. Впрочем, девушке и не нужен был мой ответ. Бросив смотанную веревку на плащ, она скользнула на топчан, прислонилась спиной к бревнам и подняла колени, обхватив их руками.

      – Садись. – Она мотнула головой на табурет и прищурилась. – Значит, ты тот самый Легис. Необученный.

      Она не спрашивала, а, скорее, утверждала. Я, аккуратно присев на покачнувшийся табурет, все-таки не удержался от вопроса:

      – А ты – не Иллолли?

      Девушка нахмурилась, потом оглядела меня с некоторой брезгливостью.

      – Послушай, ты что – любитель пахучих трав? Не мог удержаться?

      – Нет-нет, – поспешно ответил я. – Все в порядке. Просто не выспался.

      –