Если Хруфр и удивился (если он мог удивляться), то ничем это не показал. Черный глаз продолжал пульсировать в том же ритме. Вновь зазвучал бесстрастный голос электронного переводчика:
– Повторяю вопрос: отказываешься ли ты от дара? Этот вопрос я задаю тебе в последний раз.
Значит, я – это Дор, имеющий дар. И ради спасеия своей жизни я должен отказаться от этого дара. Меня вынуждали отказаться от дара. От данного кем-то или чем-то дара. Отказаться. Или умереть… А чем же я буду без дара? Без Дара. Без-дарным. Бездарным. Существом двуногим, прямоходящим, без перьев и с плоскими ногтями, бездарным…
Черный глаз перестал пульсировать, застыло разноцветье цилиндров, торов, кубов и пирамид.
– Давай, действуй, – сказал я оцепеневшей девушке. – Действуй, милая.
Больше всего я боялся, что девушка не сможет выполнить то, о чем я ее просил, но она оказалась молодчиной. Хруфр не сделал ни единого движения, когда она достала пистолет и, обхватив его обеими руками, надавила на курок. «Второй выстрел», – сказали в темнице, воздух чуть дрогнул, и громоздкое тело иносущества начало оплывать, сереть, оседать подобно снежной бабе под полуденным июльским солнцем. Процесс перевоплощения происходил в полной тишине, словно кто-то внезапно выключил звук.
Оплывало, текло, колыхалось, меняло форму… Я даже не заметил того момента, когда исчезли оковы и мои руки стали свободными, я смотрел во все глаза на вершащееся передо мной чудо превращения. Не было уже никакого роботоподобного гиганта Хруфра, а был лежащий на полу у двери худощавый человек со знакомым лицом.
С моим лицом.
Я пересек темницу и склонился над ним, упершись руками в колени. Он лежал на спине и молча смотрел на меня. Это тоже был я, еще один я, только что предлагавший мне отказаться от дара. Он протянул мне несколько сложенных листков из тетради в клеточку и закрыл глаза, словно это движение лишило его последних сил.
Я развернул листки и начал читать слова, написанные (страшно сказать!) двадцать лет назад, написанные кем-то из нас, а вернее, нами обоими, полудетское еще повествование о том, что действительно случилось когда-то. Вот оно, то неумелое творение давних лет.
«День был пасмурный, моросил дождь. Мальчик поднял втоптанную в грязь палку, и пальцам стало холодно от прикосновения к мокрому дереву. Но палка была просто необходима – чем же еще ворошить кучу опавших листьев, сметенных со всего большого двора?
Сверху листья были скользкими и мокрыми, но мальчик знал, что в глубине они остались сухими и теплыми, впитав в себя солнечные лучи. Он увлеченно ворошил листья – и вдруг ему под ноги выкатился белый шарик.
Мальчик воткнул палку в листья, поднял его и почувствовал, как становится тепло онемевшим пальцам. Он осторожно сжал шарик в ладонях и поднес к лицу. И увидел на гладкой, словно отполированной, поверхности